Лейли Забавина - Фиалки тонкая рука

***

Как непрочитанные письма
Признаний тёплых, налегке,
По остывающей реке,
Плывут в таинственности листья.

Как, всё же, тихо дышит осень…
И так похож её наряд
На всепрощающий закат! —
Не ждёт, не жалится, не просит…

Послушай эту тишину
Вокруг… Послушай…
Как непокорную волну
Встречает суша,

Как гонит тучи на восток
Ветрило вольный,
И лучик солнца на цветок
Присел довольный.

Как в небе тает птичий клин
В немой разлуке,
Как лес протягивает к ним
С любовью руки,

Как пчёлы весело жужжат,
Наполнив соты.
О чём-то шёпотом душа…
Послушай, кто ты…

Смотри, как море в пене волн
Закаты тушит —
Всё это Он, всё это Он!
Ты ― слушай… Слушай…

Есть что-то неземное в них. Не знаю,
Как это чувство словом передать.
Но каждый раз, когда к цветам склоняюсь,
Я ощущаю Божью благодать.

И кажется, коснуться их руками —
Кощунство. Лишь вдыхать и созерцать.
И если прикасаться, то губами
И нежно, словно душу, целовать.

Как мне сказать тебе, не знаю…
Чтобы в простом «благодарю»
Вместить вечернюю зарю —
По розовеющему краю,
Птиц улетающую стаю.

И блюз дождя в саду осеннем,
И первый снег, и первый след,
И свет души, и в свете свет…
Но шепчет в ушко вдохновенье
Лишь тишь глубокую в ответ…

И тихо голову склоняю
Перед манящей белизной,
И чистый лист передо мной,
Я наполняю, наполняю
И наполняю т-и-ш-и-н-о-й…

Не отвечай, не будь подобен
Оклеветавшим, невзначай.
Лишь не ответивший свободен —
Не принимай, не отвечай…

Ушедшим в спину не советуй,
«Прощай» безмолвное – прости.
Их роль закончилась на этом,
Не отвечай и отпусти.

И пусть глядят вослед с усмешкой,
Насыпав соль в холодный чай —
Не пей напиток этот в спешке,
Не торопись, не отвечай…

И разрушеньям свои оды,
Дела свои не посвящай,
И на призыв безликой моды
Не отвечай, не искушай…

Не примеряй чужие кожи,
«Чужих» в себе не привечай:
Всё это промысел не Божий, —
Не отвечай, не отвечай…

Который год рисую твой портрет,
Прозрачною невидимою кистью,
И в каждой строчке – твой сияет свет,
Над каждой строчкой – ты бездонной высью.

Заметил ли хоть кто-нибудь, как ты,
С моих стихов глядишь неуловимо,
Как прячу между строк твои черты,
Лишь тишине доверив твоё имя?

Единственный, кто душу обнимал,
Ни слова не жалея, ни улыбок,
Кто после всех падений поднимал,
И нежностью лечил мои ушибы.

Не от того ли так хотелось быть,
Что ангел в сердце жил моём незримо? —
Единственный, кто так умел любить,
Ни разу не назвав меня любимой.

Я тайну за собой не унесу,
На пир гаданий жалких и сомнений,
И имя твоё вслух произнесу,
Как нежный выдох губ прикосновений,
В последнем из своих стихотворений…

Разрумянилась в небе заря,
Как знамение нового дня.
Под созвучное пение птиц,
Нежно утро коснулось ресниц.

Как мальчишка, смеясь озорно,
Лучик солнца присел на окно,
Положив на ладошку струю —
Золотистую руку свою.

И позвал он меня за собой…
А вокруг небосвод голубой!
А вокруг облака налегке,
И рука моя в тёплой руке.

Так мы рядом шагали весь день,
И вечерняя близилась тень.
Уходя он оставил закат,
Изумрудных полей аромат

И тепло у меня на руке,
Улыбнувшись, исчез вдалеке.
Вот и люди такие же есть,
Словно тихая, добрая весть.

Смотришь – вроде бы и не святой,
А в руке солнца луч золотой.
После них остаётся лишь свет,
На земле сотни лет, сотни лет…

Когда безбожник пред толпою,
Кричит о святости своей.
Когда внутри покрытый мглою —
Снаружи светлости светлей,
Обидно…

Когда подлец твердит о чести,
И вслед за ним идёт народ,
Когда поэт, в угоду лести,
На рынке душу продаёт,
Мне стыдно…

Когда лжецу внимают уши,
Сердец убогих и глухих,
А праведнику камнем в душу ―
Мне хочется смахнуть с таких
Короны…

Когда перед богатством шляпу,
Кто-то торопится снимать,
Мне хочется собаке лапу,
За человечность целовать,
С поклоном…

На зелёный луг – тополиный пух.
Белой нежностью замело вокруг.
То ли падает, то ли кружит вверх,
Словно тёплый снег, словно детский смех.

Крошки нежные, птицы робкие,
Расскажите мне, бело-лёгкие,
Как сумели вы тихой мягкостью,
Напоить меня Божьей святостью…

Здесь мир всё так же дивен и чудесен,
И люди всё спешат, спешат куда-то.
Из будущего, из стихов, из песен,
Смотрю на вас с улыбкой, как когда-то.

Меня вы называли поэтессой,
И громко аплодировали стоя —
За вами наблюдая с интересом,
Я думала: «Надолго ль вы со мною?

Когда однажды голос станет тише,
И перестану петь свои я песни,
Кто же из вас тогда меня услышит,
С тех, кто сейчас так громко рукоплещет?

И сколько вас останется со мною,
Когда я упаду, снимая скуку,
С зевак довольных за моей спиною —
Подаст ли кто из вас тогда мне руку?»

И улыбалась, глядя вдаль куда-то,
Не от того ли, что всегда я знала,
Как коротка дорога до заката,
От громких «браво» до «пустого зала»…

Вы оглянулись, знаю, несомненно,
Испытывая холод сожаленья,
И жалкий трепет этот постепенно
Вас уводил дорогой отчужденья.

О, нет! Я не грущу, не обижаюсь.
За боль и радость и за то, что «были»,
Лишь кланяюсь вам вслед и улыбаюсь,
В своих стихах под толстым слоем пыли.

Посеянное в души – да созреет:
Из песен моих капля, строчка света.
И если в мире стало чуть теплее —
Не главное ли это для поэта?

И вот смотрю из будущего века,
И говорю идущему в дорогу:
«Внутри себя найдите Человека,
И берегите там его, как Бога!»