Лейли Забавина - Фиалки тонкая рука

Я не люблю, когда мне в душу – пальцем,
Высокомерно поучая жить.
Когда улыбку, как канву на пяльцы,
Растягивают, чтобы обольстить.

Я не люблю, когда плохие вести,
Предпочитают добрым новостям.
Когда на теле драгоценный крестик,
А там, под сердцем, нищета и хлам.

Я не люблю, когда ко мне без стука,
И по душе в скрипучих сапогах.
Нет в мире отвратительнее звука,
Чем ложь на дамских сахарных устах.

Я не люблю, когда толкают нищих,
Девиз толповых: «Непохожих – бей!»
Когда мужчина, силой данной свыше,
Чтоб защищать, бьёт тех, кто послабей.

Я не люблю, когда шипя советом,
Навязывают «правильность» свою.
Ещё я не люблю писать об этом,
Мне нравится о том, что я люблю!

Мелодия души у всех своя…
А мне б до звёзд дотронуться рукой,
И землю уберечь от воронья,
И наслаждаться этой красотой.

И в музыке ликующих дождей,
И в шорохе шагов в лесной глуши,
И в медленном полёте лебедей,
Узнать свою мелодию души.

Земли дыханье слушать по ночам,
Умыться утром свежею росой,
Взлететь навстречу солнечным лучам,
Весь мир благословляя за собой…

И может быть, за гранью, за чертой,
В божественном сиянье, где-то там…
Приобрету душевный свой покой,
Однажды уплывая к облакам…

О, судьи, пленники советов:
Как жить, как правильно дышать,
Что говорить и что писать, —
Что знаете вы про поэта!?

Среди людского маскарада,
Стирая лупою стихи,
Поэта видите грехи,
Умом из собственного ада.

А, может, слышали вы где-то,
О чём с утра под птичий хор,
Ведёт он с Богом разговор,
Купаясь в нежности рассвета?

Ударив по щеке поэта,
Он повернётся к вам другой:
Стихотворённою строкой,
И может, вовсе не об этом.

Что знаете вы о поэте,
Когда ему, как в спину нож,
Чьё-то предательство и ложь,
А у него стихи, как дети?

Что знаете вы про поэта,
Когда ему вослед смешки,
А он – стихи, стихи, стихи,
Из солнца, радуги и света?

А если кто заметит, всё же,
Как скверну празднует поэт,
Уткнувшись в лжи уютный плед,
Творя тихонечко не Божье,

Под маской благости при этом —
Тот самозванец и подлец,
И сам себе он первый льстец.
Так знайте – нету в нём поэта…

А вы, судья и праздный зритель,
Когда найдёте в камне жизнь
И смерть полюбите, как жизнь,
Тогда ― советуйте, судите:

Что знаете вы про поэта,
Душа его какого цвета
И почему стихи, как дети,
Из солнца, радуги и света…

Мне снился сон сегодня странный:
Ну, надо же, приснился Бог! —
В саду разбуженных каштанов —
И детства старенький порог.

О, как же был тот путь недолог,
Рожденья крик и детства миг,
Каштаны в запахе медовом,
Да за калиткою родник.

Бежали маленькие ножки
По росам с криками: «Ура»,
Тогда ещё собачки, кошки
Нам были лучшие друзья.

Не ведали другие страны,
И не манил далёкий дом.
Цвели, цвели вокруг каштаны,
И солнце в лужах за окном.

Теперь ― полмира повидали,
И сонмы пройденных дорог.
Так что ж глаза порой в печали,
И снится старенький порог?

Мне снился сон сегодня странный,
Но главное, что было в нём —
Цветут! Цветут ещё каштаны,
И солнце в лужах за окном.

Моя душа живёт
В краю берёзовом,
Там небо гнёзда вьёт
Да зори в розовом.
Следы росистые —
Дорог нехоженых,
Моря волнистые —
Полей некошеных.

Росой умоется
Под песни пташковы,
Слезой отмолится
В глазах ромашковых.
О чём грустит она
И зову следует,
Что перевидано —
Никто не ведает.

Лишь знают синие
Вершины горные,
Туманы сизые,
Да гладь озёрная.

В краю берёзовом,
Где небо гнёзда вьёт
И зори в розовом,
Всё о любви поёт…

Когда бы вдруг заговорили птицы,
Какие бы услышали мы речи!
И над словами маленькой певицы,
Заплакал бы потомок человечий.

И стал бы он не говорить – молиться,
Знакомые слова казались но́во.
Когда бы вдруг заговорили птицы,
О, как тогда бы зазвучало слово!

Здравствуй, деда! Вновь тебе пишу…
Ты прости, здесь слёзы, буквы, точки —
Всё перемешалось. Допишу,
И скорее к ангелам на почту.

Ты прости за этот долгий сказ —
Всё казалось, что пишу о главном,
И роса душевная, не раз,
По моей щеке спускалась плавно.

О весне, о детях, о цветах,
Как деревья листьями прикрылись.
Сердце улыбалось, а в глазах
Капли несказанного таились…

На конверте скромный адрес «Рай» —
И письмо для дедушки готово.
А в ответ послышались два слова,
В шелесте листвы: «Не забывай…».

Как парус к тихому причалу,
Он к ней по волнам жизни плыл.
Она вослед ему молчала,
Когда он мимо проходил.

Он разгадать пытался тайну,
Пройдя и запад, и восток,
По провидению ль, случайно,
Окно светилось между строк.

И свет в окошке одиноком,
Через потери и шторма,
Всевидящим казался оком,
И не давал сойти с ума.

Летели годы, словно крошки,
А он всё шёл и звал своей,
Ту, неизвестную в окошке,
И света не было светлей.

И может быть, не повстречавшись,
Всё и закончилось, как сон,
Но видела, как плакал он,
Щекой к её окну прижавшись.

Скажи, откуда столько света,
Кто ты, и кто тебя прислал?
В душе моей нарисовал,
Давно ли мир твои приметы?

И сила духа так влекома,
И всё, что в сердце – всё твоё,
Как будто это всё моё:
Так близко, дорого, знакомо.

Как будто душу дорогую,
Поцеловал однажды свет,
И завернув в уютный плед,
Согрел её своей рукою.

И эта лёгкость, эта свежесть,
Как бал весенних лепестков,
В глубинах музыки и слов.
И нежность… Ах, какая нежность!

Быть может, под одеждой скромной,
Скрываешь белых два крыла.
Кто ты, и кто тебя прислал? —
Раскрасив этот мир огромный…

Не говори… Не надо слов…
Они давно не греют плечи.
И отторгает прелесть речи,
Внутри таинственная новь.