Валерий Четверкин - Новогодний антураж

Расчет был правильный, боялся Лев Философ,
Армады Славинских, Олеговых лодей,
И, чтобы как-то уберечь своих людей,
Пролив сковал, чтоб не было вопросов.
Так цепью долгой, гладь загородив,
Надеялся закрыться от «набега»,
Не допустить дружинников в пролив,
Но не продумал, замыслов Олега.
Срубив катки, дружины волокли,
Свои лодьи, по суше, как по морю,
Таскать суда по перекатам – все могли,
И, этот труд, им не казался горем.
Струной натянуты канаты за спиной,
И дружный «Ух», и метры шаг за шагом,
Пусть не легко, но двигались отрядом,
И берег моря, потерялся за кормой.
Да, греки видели, как посуху идут,
Лодьи врага, под всеми парусами,
Был ветер в помощь, и, судите сами,
Ведь он облегчил ратникам их труд.
Шли корабли вперед, и очень скоро,
Олег спускался на воды Босфора.

Конечно, начинались грабежи,
И ратники все брали без остатка,
Князь понимал, что уровень – порядка,
Когда закрыты и надежны рубежи.
Что воинский трофей – награда для бойца,
Что если не пустой пришел с похода,
То будет праздник, для семьи, и рода,
И воспоют родные – храбреца.
Князь не мешал, ведь цель его была,
Константинополя – богатства и припасы,
Соединялись здесь все выгодные трассы,
Путей торговых, и торговые дела.
Олега встретили с почетом, у ворот,
С припасами вина, и прочей снеди,
По стенам жался греческий народ,
И гости разные – торговые соседи.
И выкуп князь назначил Византии,
Двенадцать гривен каждому копью,
Отдельно выплаты от Полоцка, до Киева,
Не обсуждая выгоду свою.
Питье с едой, всем наказал – не трогать,
Отравлены они – те подношения,
В его душе, тогда жила тревога,
И за свои дружины – опасения.

Тогда и был заключен договор,
О долгосрочном мире с Византией,
Теперь сюда пути вели прямые,
От Нова города, на Византийский двор.
И для купцов, обещаны свободы,
И месячное также – содержание,
Здесь торговать могли славянские народы,
И мыться в греческих, общедоступных банях.
Здесь приобщиться можно, к разным «чудесам»,
Ремеслам новым, утвари и нравам,
И разным подивиться здесь забавам,
И всяким многоликим голосам.
Пошив себе шелковых парусов,
Олег собрал свою дружину для похода,
И, вот, на родину вернуться князь готов,
Дождавшись завтра ясного восхода.
К вратам Царьграда, чтобы мирно жить,
Не преклоняясь распрям и невзгодам,
Он приказал свой щит приколотить,
Как назидание – воинственным народам.
Окинув взглядом, город многоликий,
Ступив на борт, и, паруса подняв,
Уходит в Русь, с войсками, князь Великий,
Добро и мир, себе на борт приняв.

С восторгом князя встретил Киев град,
И «княжич», и «невестка», при параде,
И огоньки задора, в светлом взгляде,
И, разных кушаний, приятный аромат.
Шелк парусов, раскрасил весь причал,
Люд балагурил об Олеговых победах,
С рядов торговых, здравицы кричал,
И оптимизм звучал, в размеренных беседах.
И люди понимали – мир пришел,
Чтоб сеять хлеб, и поднимать ремесла,
Товаром торговать – готовить весла,
И, заниматься, в чем себя нашел.

Князь Игорь возмужал, уже не до забав,
А дома молодая ждет супруга,
И выезды, с проверками застав,
Их ненадолго разлучали друг от друга.
Границы сберегать, всегда был князя – долг,
И под рукой его, стоял готовый полк.
Олегу снится сон, как он с конем прощался,
Волхвы поведали, что тот его убьет.
Когда, не ведомо, но этот день придет,
Тогда Олег, в судьбу свою – вмешался.
Позвал он конюхов, и начал говорить,
Коня – беречь, и выезжать на воле,
Купать в Днепре, или гулять во поле,
Но скакуна к нему, уже не подводить.
И сколько лет прошло, княжения без коня,
Давно поход на Византию завершился,
Князь Игорь возмужал, остепенился,
А о коне, не думал он ни дня.
Что князя умер конь – конюший отвечал,
И ведомо ему, где кости те лежали,
В степи, у камня, если на закат,
И князь, с дружиною, к могиле поскакали.
И думал он тогда, солгали мне волхвы,
Я жив еще, но ведь коня не стало,
Поставил ногу князь, на череп головы,
Приняв змеи, отравленное жало.

Так умер князь Олег, что Вещим прозван был,
За прозорливый ум, смекалку, и отвагу,
За то, что всех вокруг, собрав, объединил,
Легендами вписав, всю жизнь свою, в бумагу.

И горький плачь пронесся по земле,
Народ любил, и уважал Олега,
Но думы Игоря, уже неслись во тьме,
Как встретить на границах – печенега,
Как рать готовить к будущей войне,
Когда Древляне с данью отказали,
Ведь все они, о печенегах знали,
И надо нынче дань платить – вдвойне.
Готовить воинов, оружие ковать,
Кольчуги, амуницию, шеломы,
Нельзя – врагу, оставить «голой» – рать,
Чтоб начались, набеги и погромы.

Его, внезапно, память ожила,
Накрыв прохладною волной воспоминаний,
И, вызвав образы из легких очертаний,
В спокойном ожидании – замерла.

Вода осенняя кружила желтый лист,
Охота – Игорю, не принесла успеха,
Да и река, теперь, была – помеха,
А воздух – звонкий, стал прохладно – чист.
Уключин скрип, раздался над водой,
Похоже, то рыбак проверил сети,
Собрав улов, уже с добычей этой,
Собрался выгребать к себе домой.
Постой мужик, наш Игорь прокричал,
На берег тот меня не переправишь,
А что же нет, тебя ведь не оставишь,
Ему из тьмы девичий голос отвечал.

Как звать тебя, красавица – ловец,
И край какой, родит такие дивы?
Спросил наш Игорь девушку – игриво.
Пойдешь со мною в Киев, под венец?
Возможно и пойду, коли сватов пришлешь,
Ему с улыбкой дева отвечала,
Вдруг передумаешь, определись, сначала,
А с близостью, и лаской – подождешь.
Живем мы в Лыбутах, недалеко от Пскова,
И не простую жизнь мне предрекли,
И, видно, от известия такого,
Меня, родные – Ольгой нарекли.

Подворье Киева, красавицы – девицы,
Олега жесткий взгляд – иди и выбирай,
Прелестниц лучших, принял этот край,
Бери жену себе, хозяйкой, для светлицы.
Пора уже и род свой создавать,
Не все ж, безвылазно, кружиться по заставам,
Лесам, полям, да водным переправам,
Ватаги обучать, да воевать.
Спасибо князь, прекрасны девы все,
Но мне милей та девочка со Пскова,
Что ждет сватов, со сказанного слова,
И так умна, при всей своей красе.

Стук в горницу прервал раздумья князя,
Воспоминания растаяли, как дым,
Дав волю размышлениям иным,
И Игоря, «досуг» – разнообразив.
Вошел Свенельд, с понурой головой,
Дружины княжеской – бессменный воевода,
Готовы люди – князь, для нашего похода,
Чтоб выдвинуться следом за тобой.
Кольчуга, меч, шелом, короткий сбор,
И твердой поступью, выходит он во двор.