Влад Наум - Доколе декольте

Доколе декольте твоё
Мне будет действовать на нервы?
Ведь зарекался я давно
Быть у таких, как ты, не первым.
И клянчить будет «тет-а-тет»
Твоё доколе декольте?

Сон мне приснился однажды, будто
В нём признаётся читатель мой:
«Всё, что вы пишете, очень круто!
Всё, что не пишете – на убой!»

Тут я опешил как сонный житель,
Напрочь забывший, что я земной.
«Всё, что не пишете, напишите!» —
«В сердце стучался» читатель мой.

Вот и «пляшу» я с тех пор «под дудку»
Мнимых читателей, что – из сна.
Может, не мнимые тоже чутко
Воспринимают меня – как знать.

Рифма дрожит от мороза.
Мысли играются в квест.
Утро маджентой «становится в позу»
И набирает вес.

В зеркало смотрится косо —
Слабых достаточно мест.
Сколько имеет смотрящая особь
Сильных сторон – невесть.

Это стихи, а не проза,
Сорри – отчаянный жест!
Но если «комар не подточит» в них «носа» —
Здорово же!

Куплет:

По дороге с работы домой
Иногда сочиняются песни.
Если путь мой лежит по кривой,
Результат предстоит интересней.
Для успеха резонно потеть
В каждой стадии песни начала.
Потому мне кривые путей
Как-то ближе, чтоб песня звучала.

Припев:

Не каждой, из песен, в конце
Хороший финал уготован;
Но маленький всё же процент
Без правила, пусть золотого,
Звучать обещает «на бис».
И как бы пути ты не правил,
Закон исключений из правил
Ждёт выход свой из-за кулис.

Куплет:

По дороге с работы домой
Песня к сердцу дорогу находит —
По прямой, если путь мой кривой;
По кривой – не извилистым, вроде.
Но каким бы путём я не шёл,
Никуда от константы не деться:
«Песня будет звучать хорошо,
Сочиняясь от чистого сердца».

Припев:

Не каждой, из песен, в конце
Хороший финал уготован;
Но маленький всё же процент
Без правила, пусть золотого,
Звучать обещает «на бис».
И как бы пути ты не правил,
Закон исключений из правил
Ждёт выход свой из-за кулис.

В дизайнах машин зашифрованы звери:
Хищники, жертвы, пернатые, рыбы.
В силу хвостов два последние верят,
Жребий сомнительный первым двум выпал.

Жертвам живётся от случая к случаю,
Как от зарплаты к зарплате, и – прочее.
Хищников совесть с кошмарами мучают.
Но не завиднее жизнь на обочине —
Жертвы и хищники, благо что, чинятся,
Раны с аварий глубокие штопая;
А на обочине с места не сдвинутся,
Как на плющихе известных три тополя.

В байке, от нечего делать сварганенной,
Можно посыл подмечать обнаружить.
Жизнь, зачастую, наглядней сценариев —
В ней недосказанность лезет наружу.

Расквитавшись с делами,
Ты подсела ко мне.
Над моими губами
Расплескалось каре.
Вечер, весь в полусвете,
Постепенно возник
И собою наметил
Откровения двоих.
Вариации цвета
Утопали в былом,
Потому как предметы
Поглощал монохром.
Вниз одежда скользнула
Безучастно, как тень.
До того, как уснули,
Ты лечила мигрень…

Мельтешат пред глазами
Цвета вишни каре
И в шафрановой раме
Репродукция Ге.

В его активе – где-то дети.
Он «разрывается на части».
И в голове уже не «ветер
Гуляет», а мигрень – к ненастью.
Жизнь «дамы сердца» «до» и «после»
Рассечена стрелой амура.
Катись всё к черту, будь он послан,
Где миром правят «шуры-муры»!
Заведено умом не нашим,
Что двое вдруг нашли друг друга,
И стала «полной в доме чаша»,
Путём разомкнутого круга.
Так испокон веков сложилось,
И выше всякого пристрастия —
Сдаваясь возрасту на милость,
Вдруг дорожить минутой счастья.

Она помножена на опыт,
Разделена на смысл здравый.
Не говорил бы кто там что бы —
Любовь найдёт на нас управу.

Небо – из генералов,
Честь ему отдаю.
На погоны упало
Звёзд в небесном раю..!

Небо – самая, самая..,
Из возможных стихий!
Без приклеенных санов я
Отдаю ей стихи.

И взбираясь по россыпям
В самую глубину,
Щедро небу и досыта
Я себя отдаю.

Надиктовал метафорично
Свою обычность;
Придал возвышенной ей краски,
Как тот Веласкес;
Добавил нот от моды писка,
На звуке низком.
Осталось лишь весь этот фуфел
Загнать в сабвуфер.

Что бы я не писал, будут скомканы строчки;
Хоть в письме по-другому «расставлены точки».
На секунду прикинешься баскетболистом,
А на новом листе окончательно чисто.
Я в корзине, на дне; ты с вершины безумства
Нет, не буквы бросаешь – помятые чувства.
Не реестр отложенных дел, не эпитет —
Сгруппирована лирика в скомканном виде.
Может, кто-то разгладит, прочтёт и заплачет —
У него, в своё время, всё было иначе.

Покуда глупость делом хлещет
Как логика – наоборот,
Замысловатый взгляд на вещи
И здравый смысл перешибёт.
Пока берутся ниоткуда
И выливаются в дела
Фантазии, как горб в верблюда,
Разумность будет не права.

Я не пою горбатым оду;
Нет, не об этом речь идёт;
Но глупость ветреного рода
Простительнее, чем расчёт.

«Сколько волка ни корми»,
Всё равно смотрю я в лес —
В человеческой любви
Намечается регресс.
Я отвечу: «Дед Пихто» —
На вопрос.., теряя такт.
Не пеняй себе за то,
Что сложилось как-то так!
Мне рисуется – не суть..,
Кто остался в дураках…
Божий промысел лукав —
Может, встретимся в лесу.

Я пишу стихи в стиле «трэш метал».
Кто-то скажет мне, от него далёкий:
– «За уши притянут» – зачем избрал?
Не найдёшь замену – «протянешь ноги».
И слезу, мол, им прошибить нельзя;
Но отвечу я, в приземлённом плане:
– У меня сосед, трёх знакомых зять,
Прочитав мой стих, был в печёнку ранен.
Так мне и сказал, гватемальский жук,
Сингапурский язь – на язык типун мне,
Что в печёнке я у него сижу,
Сингапурский, нет – гватемальский умник.