Гийом Аполлинер - Алкоголи

Как огонек дрожит вино в моем бокале
А лодочник поет что в час когда все спят
Он видел будто бы как в Рейне полоскали
Семь женщин волосы зеленые до пят

Вставайте же скорей танцуйте пойте хором
Чтоб песню заглушить про ведьминский обряд
Пусть окружат меня блондинки с ясным взором
С тугими косами уложенными в ряд

О Рейн ты опьянел дыханье лоз вбирая
Все золото ночей дрожит в реке хмельной
А голос все поет хрипя и замирая
Про чары фей нагих завороживших зной
И зазвенев как смех бокал разбился мой

Красивый месяц май по Рейну плыл в челне
И дамы со скалы оглядывали дали
Красивы были вы но почему рыдали
Так горько ветви ив клонясь к речной волне

Цвели кругом сады и проплывали мимо
Вишневый цвет как снег кружил а лепестки
Мерцали как руки любимой ноготки
Дрожали лепестки как веки у любимой

Гурьбой унылою вдоль берега брели
Собака и медведь и с ними обезьяна
Вслед за медлительной повозкою цыгана
Влекомою ослом и вспыхивал нежданно
Военной флейты зов и угасал вдали

Красивый месяц май окрестные руины
Цветами украшал травою и плющом
И рейнский ветерок размахивал плащом
И у плакучих ив подрагивали спины

Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
Надвинув зеленые шляпы в субботу спешат
С утра в синагогу а рядом полощется Рейн
И склоны внизу рыжиною оплел виноград

Они по дороге бранятся вопят да такое что не для перевода
Ублюдок зачатый средь месячных черт бы отцу твоему вспучил чрево
А Рейн-старина отвернулся и мокрым лицом ухмыляется в воду
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн преисполнены гнева

Поскольку в субботу на курево строгий запрет
А тут христиане гуляют в дыму сигарет

Поскольку Шолем с Авраамом влюбились и оба притом
В овцеокую Лию с чуть выпяченным животом

Но в синагоге они подойдут друг за другом
Чинно приложатся к торе роскошные шляпы подняв
И среди пальмовых веток во славу суккот распевая [49] …среди пальмовых веток во славу суккот распевая — речь идет об иудейском празднике Кущей или Шалашей (Суккот); осенью 1901 г., когда было написано стихотворение, он совпал с субботой 28 сентября.
Аврааму улыбку пошлет Оттомар

Оба не в лад запоют и разбужен мужским оглушительным пеньем
Точно от окрика осени Левиафан [50] Левиафан — согласно книге Иова (41, 5-24), библейское чудовище, обитающее в море; мифический змей, в средневековой демонологии — воплощение духа зла. из реки отзовется кряхтеньем

А в синагоге заполненной шляпами каждый колышет лувавом своим [51] …каждый колышет лувавом своим — во время Суккота верующие используют пальмовые, миртовые или ивовые ветви, лував (или лулав).
Ханотейн нэ Камот багоим толахот балэумим [52] Ханотейн нэ Камот багоим толахот бапэумим — искаженная цитата из Псалтири (Псалом 149, ст. 7), в переводе с древневрейского языка приблизительно означающая: «Вершащий возмездие среди племен, месть среди народов…» Эту фразу Аполлинер мог прочитать в одном из выпусков «Криптадии» — сборника, посвященного фольклору европейских стран; девять книг этой серии вышли в свет с 1883-го по 1906 г., и Аполлинер, по мнению французских исследователей, неоднократно обращался к ним при работе над ранними стихами и новеллами (I, 1129).

Цыган-красавец милый друг
Уже трезвонит вся округа
Казалось ни души вокруг
И так любили мы друг друга

Но спрячься хоть на дно реки
Колоколам все сверху видно
Теперь их злые языки
Гудят и треплются бесстыдно

Катрины их в деревне три
И булочница с толстым мужем
Урсула Сиприен Мари
Хотя мы с ней как будто дружим

Начнут смеяться поутру
Куда глаза от них я спрячу
А ты уедешь Я заплачу
И может быть умру

Мужчины не снеся любовного искуса
Ломились в Бухарах [55] Бухарах (Бахарах) — городок на Рейне, прославленный легендарным утесом Лурлея, с которого, по преданию, Лорелея бросилась в воду. к одной колдунье русой

Епископ приказал призвать ее на суд
Взглянул и все простил бесовке за красу

О Лорелея глаз бесценные каменья
Кто обучил тебя искусству оболыценья

Мне жить невмоготу беду сулит мой взгляд
Кто глянет на меня судьбе не будет рад

В моих глазах огонь а вовсе не каменья
В костер меня Лишь он развеет наважденье

О Лорелея жжет меня твой взгляд-пожар
Я не судья тебе и сам во власти чар

Да оградит вас Бог Моя погибель близко
Молитесь за меня заступнице епископ

Мой милый далеко его со мною нет
Уж лучше помереть постыл мне белый свет

От горя извелась с тоскою нету сладу
Как гляну на себя так любой смерти рада

А сердце все болит с тех пор как он ушел
Ох сердце все болит весь мир уныл и гол

Трем рыцарям дает епископ приказанье
Доставить в монастырь заблудшее созданье

Прощайся с миром Лор твой взгляд безумен Лор
Отныне твой удел монашеский убор

Они пустились в путь несчастную жалея
И рыцарям в слезах взмолилась Лорелея

Мне б только на утес подняться над рекой
Мне замку моему хотя б махнуть рукой

Мне только бы в реке прощально отразиться
А там и в монастырь к старухам да вдовицам

Ей ветер кудри рвет и тучи мимо мчат
Скорей спускайся вниз три рыцаря кричат

Ах там вдали челнок по Рейну проплывает
В нем суженый сидит увидел призывает

На сердце так легко и милый все зовет
И в тот же миг она шагнула в темень вод