Егор Клопенко - Демоны

Они придумали,
Что есть «до» и что есть
«После».
И что всё это время
Между ними
Что-то стоит,
И это «что-то» не иллюзорно,
Как мгновение,
Как счастье наше
Или как боль,
Но что оно
Длится,
Что оно настоящее,
Что оно
Стоит чего-то,
Что им можно владеть,
Что его можно беречь,
Копить,
Хранить.
Они говорят,
Что его так много у них,
Так много скопилось,
Так богаты они им, —
И они дают нам его.
Дают иногда,
Но просят всегда взамен
Что-то:
Нашу душу,
Нашу жизнь,
Наши чувства,
Нашу боль
Или наше счастье.
Дают нам то,
Что растворяется
В наших руках,
Тает
Сразу или
Постепенно,
Но всегда
Становится
Ничем.
И каждый раз,
Оказывается,
Не существует.

Я бы не стал рассчитывать на их честность —
Так часто обманывали меня они
Во всём.
И даже на толику честности их не стал бы рассчитывать.
И всё, что говорили – и плохое, и хорошее, —
Лишь обманом было.
Демоны не склонны к честности,
Но склонны к тому, чтобы говорить то,
Что выгодно им,
То, что приведёт к их цели.
Всегда только это —
И не более того.
Демоны не честны ни на толику.
Ты поняла это?
Ты помнишь это?
Шепчемся мы вдвоём.
Приходится опять вновь и вновь
Повторять тебе
То, что и так знала ты, но забыла, —
Чтобы вспомнила,
Оживила и приняла это опять.
Демоны не честны никогда —
И когда говорят, что мы падаем, и когда
Говорят, что сможем летать.
Они не верят ни во что из этого сами,
Но хотят, чтобы мы поверили, что взлетаем, и упали.
Или чтобы поверили, что падаем,
И не стремились лететь,
Не стремились улететь от них,
Не стремились ощутить этот наш
Полёт
По нашей жизни, словно по небу.
Чтобы не почувствовали его,
Чтобы так и не поняли, что
Такое жизнь.
Они не хотят, чтобы мы увидели, что всё то, что
Там, внизу, —
Словно игрушечные домики.
Всё, что есть там,
Всё, что тяготило нас так долго, – словно игрушечное,
Ничего не стоящее:
Ни наших переживаний,
Ни наших стремлений —
Ничего.
Не хотят, чтобы мы увидели всё это
Таким.
Они не хотят, чтобы мы
Сравнили все эти смешные, ничего не стоящие домики
И эту бесконечную – никогда не долететь до края —
Красоту неба,
Красоту жизни нашей,
Истинную суть её.
Им надо, чтобы мы
Закрыли глаза от испуга,
Ощутив вдруг, что падаем,
Падаем, – и всё это, только что казавшееся
Ненастоящим и игрушечным,
Вот-вот раздавит нас,
Размажет,
Сделав нас самих ничем,
Чтобы мы поверили в это падение
И поверили, что именно они
Вдруг спасли нас в самом низу.
Спасли от того, чтобы разбиться.
Ты чувствовала когда-нибудь это?
Чувствовала?
Ты была спасена?
Я чувствовал это,
Я помню всё это
Как сейчас:
И этот страх, и эту
Почти свершившуюся
Боль
От незавершённого
Падения.
Но я помню и ту бесконечную красоту
Нашего неба
И нашей жизни,
Что всё-таки успел
Подсмотреть,
Пока не зажмурил
От страха
Свои глаза.

И я ощущаю грусть сейчас,
Почти тоску,
Потому что так мало людей рядом
С нами, в нашей жизни, и так много
Этих демонов.
Ощущаю дикую тоску по человеческому —
Люди хоть иногда, но могут быть честны.
Пусть бóльшую часть времени они берут пример с демонов,
Пытаются быть как они,
Но человеческая природа
Всё же иногда
Вырывается наружу —
Люди бывают честны,
Вдруг оказываются честны,
Искренни,
Пусть даже случайно,
Пусть ненадолго,
Пусть на мгновение,
Но это то, что полностью недоступно демонам.
Ты веришь мне?
Ты веришь мне?

Честность – это
Природа
Человеческая.
Честность – это обнажение её,
Нашей истинной природы.
Это обнажение того света нашего,
Что дан нам,
Каждому из нас.
Честность невозможна без основы,
Честность – это и есть обнажение этой основы,
Обнажение чего-то, что есть
Истинное в нас.
У людей есть эта основа – свет.
У демонов – нет.
У них нет основы никакой – пустота,
Тьма.
И поэтому
Они будут честны, лишь когда станут ничем —
Исчезнут,
Пустотою станут.
Но сейчас их всё больше и больше вокруг нас,
И они всё больше и больше обретают плоть.
Я жалею, что так мало людей рядом со мной.
Я действительно жалею об этом.
Но ты здесь,
Ты есть,
Ты одна всегда
Рядом
Со мной.
И так много света
В тебе.
Шёпотом говорю
Тебе,
И верю
Тебе, и
Вижу этот свет в твоих глазах,
В этой вечерней
Проявляющейся
По чуть-чуть тьме,
Которая уже начала
Медленно растворять
И нас, и нашу машину,
Но не его —
Я вижу этот свет,
Всё ярче он,
Всё ярче с каждым мгновением.
Я вижу эту искренность,
Эти искры света твоего
Сейчас.

Но со временем
Я начал понимать, что можно
Эту их нечестность,
Эту их переменчивость
Использовать.
Можно осознанно потакать им
И можно обмануть их
Точно так же, как они обманывают нас.
Более того, здесь мы даже
Больше защищены —
Ведь лишь наша человеческая основа может спасти от обмана,
Лишь та основа, что есть в нас.
Наша человеческая основа,
Основа из света —
Единственное, по чему можно свериться
В том, что есть ложь, а что – истина.
Эта основа наша и есть
Защита наша.
Этот свет – наш,
А у них нет его,
Нет основы.
Этим демонам не по чему сверяться,
Им не по чему
Ориентироваться,
Что есть правда, а что – нет.
Для них ведь всё – ложь.
Не знают они, что такое правда
И что такое свет,
Не видят его в нас,
Просто не видят.
Это иногда даже сбивает с толку —
Ведь кажется, что они должны бы,
Наоборот, быть ослеплены им,
Должны не мочь смотреть на него,
Прикрывая глаза,
Отворачиваясь
От него.
Но они просто не видят его,
Не чувствуют,
Не знают
О его существовании,
Не знают о том,
Что он есть в нас.
И это и есть
Их слабое место,
И можно обмануть их.
Можно.

И если помнить
Об этом нашем свете,
Если не выпускать его из виду,
Если верить в него бесконечно,
То так легко обмануть их,
Так легко —
Притворившись,
Что у тебя нет
Никакой опоры,
Что нет никакого
Ориентира,
Нет поддержки,
Что ты действительно
Веришь в то, что ты падаешь,
Что у них получилось обхитрить тебя,
Что ты поверил, поверил в это их падение,
Но на самом деле,
Опираясь на этот наш внутренний свет,
Можно лететь высоко,
Высоко-высоко,
К своей цели —
Совсем не той, что у них,
К своей.
Не падение вовсе,
Не падение.
И пусть они думают, что обманули меня,
Обманули нас,
Мы же с тобой знаем суть.
Мы помним,
Помним.
Такой план со временем
Возник у меня,
И теперь я уверен, что могу обмануть их.
Я думаю об этом
Постоянно,
Знаю это,
И я прошу тебя
Никому не говорить об этом.
Я прошу тебя.
Я верю тебе.
Не обращай внимания ни на что,
Если будет казаться, что мы падаем глубоко-глубоко,
В саму преисподнюю мироздания, —
Даже тогда
Делай вид, что ты веришь им и не веришь мне,
Что ты в отчаянии и напугана ими,
Но истинно не верь ни на мгновение отчаянию и им.
Верь лишь мне,
Верь нашей цели,
Верь свету нашему,
Не бойся ничего,
Не падение, а полёт это,
Не падение, а полёт.
И я абсолютно верю тебе, говоря это.
И ты верь мне.