Вячеслав Кислицын - В муравейниках спят муравьи. Книга стихов

Осень водку пьёт из лужи
и гуляет во хмелю,
Я тебе уже не нужен,
я тебя ещё люблю.

Я еще зажгу светильник
в грешной трепетной душе,
Ты не выключишь рубильник
в нашем скромном шалаше.

Ты накроешь стол на кухне,
спать положишь на диван,
Ох, как мы с тобою ухнем,
если в ход пойдет таран.

Что там песни, что там сказки,
мне на чёрта наплевать,
Эти губки, эти глазки
буду снова целовать.

Скрипнут старые пружины,
как мочалкой Мойдодыр,
понатёрли наши спины
в гобелене много дыр.

Просидели, продавили
наши лучшие года,
Как мы весело любили,
плыть на нём туда-сюда.

А теперь хмельная осень
тихо в дверь стучится к нам,
Только мне, с похмелья, очень,
выпить хочется сто грамм.

Я не пьющая скотина
хоть бываю во хмелю,
Просто я такой мужчина,
осень, я тебя люблю!

Я тебя люблю с дождями,
я тебя люблю сухой,
С сеном, с ягодой, с грибами,
с шашлыками и ухой.

Будем пить и веселиться,
будут полны закрома,
Скоро в двери постучится
наша зимушка-зима.

Никакой романтики,
просто грубый секс.
Расплетаешь бантики,
и с изюмом кекс.
По траве некошеной,
на твою беду,
я, в шинели ношеной,
вновь в тебе приду.
На тельняшке полосы.
Ты не береди.
Разметались волосы
по моей груди….
Вечные вопросы,
но ответов нет.
В Питере матросы
строят сельсовет.
Царь сидит загадочно,
с дыркою во лбу.
Видно пьян порядочно,
а страна в гробу ….
Кануло столетие
в пыль, в небытиё,
Снова лихолетье —
между ног моё.
Настроение грустное.
Доедаешь кекс.
Всё такое гнусное,
даже грубый секс.
2016.

Подарите мне, дяденьки, рублики.
Я люблю вас, как искренний брат,
Я куплю на них хлеба и бублики,
И в бутылке хмельной виноград.

За удачу и ваше везение
Я желаю немного вкусить,
Будьте ласковы, в ваше имение
Нас с семьёй, отдохнуть пригласить.

Мы с женой не стесним вас, нисколечко,
И для вас это полный резон,
Можем спать мы на маленькой коечке,
Не истопчем для гольфа газон.

Мы не просим шикарный кораблик,
Нас устроит матрас надувной.
Что такое «под соусом зяблик»?
Что такое «балык заливной»?

Ах, спасибо, что не экономите,
Поедая с икрой бутерброд,
Каждый день вы по-прежнему помните,
Что мы тоже российский народ.

Не пугайте оскалом звериным,
Пусть ваш вид никого не страшит,
Ведь живём мы не хлебом единым,
А живём широтою души!

Снова я опоздал на трамвал,
Снова я опоздал на работу,
Мегаполис меня задолбал
С понедельника и по субботу.

Я спускаюсь привычно в метро
И несусь под землёй до конечной,
И с утра что – то мутит нутро,
По российской привычке извечной.

Из подземки, рванув на простор
Достаю сигареты и спички,
Прорываясь сквозь встречный затор,
Быстрым шагом иду к электричке.

«Городская» опять не спешит,
На перроне в пару, вижу сразу,
С отстающим «московским» грешит,
Не желает дать ходу и газу.

Билетёрша, большая как слон,
А характером – злее собаки,
Не даёт на поездку талон,
Нету сдачи. Есть повод для драки.

Камуфляжные два молодца
До двери «на пинках» провожают
И, с улыбкой на морде лица,
Мне приятной дороги желают.

Я, хорошего им пожелав,
В урну, кинув измятую пачку,
Поспешаю, все силы собрав,
На попутную быструю «тачку».

А «бомбила», ну просто чудак,
На «девятке», избитой годами,
Цену вверх задирает, да так,
Что консенсуса нет между нами.

Проклиная цену на бензин,
На условия все я согласен
И везет меня русский грузин
По дороге, и путь наш опасен.

Много встречных на нём лихачей,
И блондинок, в руле туповатых,
Под колёса летящих бичей,
И ментов, правотой нагловатых.

Колдодобины, ямы – не в счёт,
Вот встречает меня проходная,
Опоздание, взяв на учёт,
Обнимает меня, как родная.

На любимой работе аврал,
Снова рвутся от холода трубы,
И крошится уставший металл,
И сжимаются в челюстях зубы.

Я мечусь, как пушистый зверёк,
И железо грызу, как цукаты,
Ах, наполните мой кошелёк,
И добавьте побольше зарплаты.

Но закончится чёртовый день,
Я прилягу на мягком диване,
И жена принесёт, ей не лень,
Мне горячего чая в стакане.

Я растаю, согретый теплом,
И раскинусь с женой по дивану,
Все заботы, забыв на потом,
А потом влезу в душ или в ванну.
2006.

Почему-то хочется напиться,
Повелось так видно на Руси,
Или от бессилья удавиться,
Или застрелиться от тоски.

Или плюнуть, в раз на все проблемы,
И, особо мозг не теребя,
Не решать чужие теоремы,
А любить хорошего, себя.

Выйти в город, крикнуть: – Где Вы, люди?
Где в Исети камушки на дне,
Где в горах породистые руды,
Где ты, солнце яркое в окне?

Я не солнце, всех не обогрею,
И голодных всех не накормлю,
Я имею, то, что я имею,
Но люблю лишь то, что я люблю.
2015.

Уходят поэты,
уходит эпоха.
Все песни допеты,
дожаты по крохам.
На дорогах России
он оставил следы,
Нет, он не был мессией
вдалеке от беды.

За спиною пустыня
и спасения нет,
Нас навечно покинул
последний поэт.
Не святой и не грешный,
со свечою в руках,
Он за всех нас попросит
на других берегах.

Нам светить будет вечно
свет зажжённой свечи,
На дороге, на млечной
мы о нём помолчим,
Этот свет мы увидим
над страной без труда,
Он останется с нами
навсегда, навсегда.
02.04.2017

Зима продолжает куражиться,
Не хочет от нас уходить,
На дорогах грязюкаю мажется,
Продолжает тоску наводить.
Я забыл цвет любимой машины,
Только цвет долгожданной весны,
Встать сейчас бы на летние шины
И во сне видеть яркие сны.

Серый цвет бьёт под дых, по печёнке,
Бесполезен мой пафосный слог.
Не желают раздеться девчонки,
Показать красоту своих ног.
Кто сказал, что тепло неизбежно?
Кто придумал такие слова?
Утро новое мрачно и снежно,
Мёрзнет нос, мёрзнет вся голова.