Ната Лесная - Белая ворона. Стихи

И с лучами утреннего солнца
Ярко—жёлтой, золотой пыльцой,
Блеском настоящего червонца —
Брызнут неожиданно в лицо.

И пойдет реакция цепная:
Заиграет кровь в тебе вином.
Кто сказал что люди не летают —
Сны оповещают о другом.

Сердце подпевает милым птахам,
Хочется весь мир к груди прижать.
И любовь вселенского размаха
По молекулам в себя впитать.

Какие души разные у всех:
У одного – весёлая синица,
А у другого – хищная лисица.
Не осуждаю, осужденье грех.

Быть может в прошлой жизни и моя
Душа была темнее чёрной ночи,
Но родниками земли мироточат
И полнятся дождями сентября.

А губы жаждут чистоты воды,
Как души очищенья ждут годами.
Их пряча за нательными крестами,
Об этом забываем часто мы.

Как часто просим мы порой у Бога
Немного счастья личного себе.
Петляет жизни длинная дорога
По грешной и исхоженной земле.

И Ангелы стучат в сердца людские:
Берите счастье, жизнь короткий миг!
Но, правила всегда для всех такие:
Одно даётся счастье – на двоих!

Вот и настало время —
Камушки собирать.
Сброшу все оперенья —
Правды не избежать.

Только не тянут камни
Мне ни спины, ни рук.
Мы в этой жизни сами
Почву растим для мук.

Знаю, в моей котомке —
Вера, любовь, стихи:
Камушки—перепёлки,
Что облака легки…

Чернильных ягод в маленьком лукошке
Девчушка не спеша несла домой —
Смешно сжимала в маленькой ладошке.
На лоб спадала чёлка бахромой.

Лучами солнце в ягодах купалось,
И те пускали сладко—терпкий сок.
А лето сочной зеленью врезалось
В подошвы обнажённых, детских ног.

Под пение синиц и птах крылатых,
По—детски лучезарно, без забот,
Тянулась ручка к ягоде измятой
И незаметно попадала в рот.

Пришла и прячет глазки—незабудки,
Но мама и без слов всё поняла:
Чернильными вдруг стали – ручки, губки.
И лишь пустой корзиночка была.

Лето разное у нас —
На большой Руси:
То горячее подчас,
То дождём грустит.

Пыхнет жаром по лугам,
Словно из печи.
А придёт седой туман,
Охладит ключи.

Гладь озёр хранит печать
От живой воды.
Лес, умеющий мечтать —
Здесь увидишь ты.

Неба чистый окоём —
Звёзд не сосчитать.
Сохраним и сбережём
Русь – родную мать!

Птицы находят – небо,
Камни – своё ущелье.
Корни – под белым снегом
Ищут себе спасенье.

Люди хотят, как птицы:
Падают, но летают.
Чешется под ключицей:
Крылья? – Не вырастают!

Люди хотят, как камни:
Твёрдость иметь гранита.
Только уже веками —
Ищут в других защиту.

Люди хотят, как корни:
Из—под асфальта – к солнцу.
Только свои ладони
Греют в тени червонца.

Он помнил всё – мохнатый, старый лес:
Как сотни рук сажали деревца,
Тянулся кроной всем ветрам вразрез —
Лишь только ввысь, поближе к небесам;

Как обжигали «кожу» у стволов
Пожары летом и зимой снега,
Как заживляя у коры покров,
Он по ночам скрипел душой слегка.

Лес помнил всё: как зачинался день,
Как просыпались птицы и зверьё.
Как прочь от солнца убегала тень,
Как человек охотился с ружьём;

Как поднимался к вечеру туман,
Стыдливо пряча речку и камыш;
Как маму звал заблудший мальчуган,
И вторил он ему: Услышь—услышь!
Как звёзды ночью падали с небес
На тонкокрылых, нежных мотыльков,
Как соловьи дарили полонез,
А люди вдохновлялись для стихов.

От жизни лес на тонкий волосок —
Его рубили вдоль и поперёк.

Как песенный напев, любовь во мне —
Возмездием рифмующейся строчки,
Где вечность поклоняется луне
И звёздной пылью множится на точки.

Она перерастёт в любовь извне,
Где горний 1 1 Горний – сходящий с небес. ветер шёлковые сети
Полощет в изумрудной вышине,
Уснувших на мгновение столетий.

Ты слышишь – эту музыку любви,
Ветра её проносят между нами.
Она теперь течёт в моей крови,
И капли крови капают стихами.

Посеребрённые луной
Расправит ветер складки тени.
Мне никогда не стать иной —
В плену мучительных забвений.

А тень всё множится, плывёт
Туда, где аист мой на крыше
Давно уж больше не живёт —
Лишь время грусть мою колышет;

Накрыла дом и старый клён,
Гнездо воронье поглотила
И стёрла тысячи имен,
Разлив небесные чернила.

Посеребрённое луной —
Твоё лишь светится звездою.
Знай, никогда – никто другой
Моей не станется судьбою…

Не смею потревожить твой покой,
Принцесса сна теперь тобой владеет.
Нет—нет, я не ревную милый мой,
С годами стала чуточку мудрее.

Пытаюсь разглядеть лица черты:
Смягчились брови, сгладились морщины.
Мой ангел – не хватает только крыл!
Спит сном слегка уставшего мужчины.

Не смею потревожить твой покой —
Ты набирайся новых, свежих сил.
Я в сон вольюсь загадочной строкой —
На острие пера твоих чернил.

Калило солнце камень и песок,
В Эдеме лето негой разливалось.
Взрослея, детство делало рывок
И с нашею наивностью прощалось.

И увлекало в бездну за собой
Щенячью беззаботность и весёлость.
Когда уходит детство на покой —
Ты за него испытываешь гордость.

Испивший от солнца, всем ведьмам на зависть,
Крапивный красуется куст.
Нещадно, как лезвием, листья кусались —
Нарву целый ворох под хруст.

Нет—нет, я не Эльза, что братьев спасала,
Но тоже рубашку плела,
Чтоб спину укрыть, а поверх одеяло —
Любимому на два крыла.

Терпи моя радость – крапива излечит,
И снова ты будешь летать.
Ах, эти мужские и сильные плечи,
Крапива, не дай потерять!

Хороший мужик жил – непьющий и трудолюбивый.
Он был дровосеком в соседней деревне /в лесхозе/.
Природа его одарила терпеньем и силой,
Рубил тот деревья и в зной, и на лютом морозе.