Татьяна Помысова - НОТА ЖЕ. Стихи

Почему ты меня не поздравила?
Или строчки мои другому,
По сусекам собрав, отправила
Нелюбимому, неродному?
Почему ты меня не поздравила?
Сколько можно в злопамятстве быть?
Дернул черт же меня, нечаянно,
День Рождения твой позабыть…

Гудят колокола зычноголосые
По нам, наивным, жалобно звонят.
Мы беззащитные, простоволосые,
Не ведаем, что времена сулят, —
Живём спеша, скользим по граням ада,
Возмездие в затылок дышит нам.
Одуматься, остановиться надо,
А мы бежим и счёта нет шагам.

Весна. Опять любовь, как снег на голову,
Февральских бурь морозный отголосок.
Среди проталин чередой полосок
Мы, стрелами Амурчика уколоты.
Подкрался март – гулящий похотливый кот,
И глаз плывёт, и кривится в улыбке рот,
Пришла пора любви для нежных дур —
И запах страсти ноздри нам ласкает.
Такой проказник заводной Амур…
Прививка от любви – не помогает.

«Вот, поганец!» – говорил отец
На упрямого, вихрастого сынишку,
Провинился шустрый сорванец,
Так ведь он на то и есть – мальчишка!
Cоли съел, взрослея, целый пуд
И усвоил батькины уроки,
Прав отец: терпение и труд,
И – уверенность
В раз выбранной дороге.

Все больше точек встало на места,
Вопросов нет, бессмысленны советы,
И смерти атрофировался страх,
И веселят любовные сонеты,
Спокойно понимаешь, что почём,
Отказы равнодушно принимаешь,
Смеешься над узлом своих проблем:
Не рубится – смиренно забываешь.
Но трепетно встречаешь Рождество,
Целуешь нежно детские глазёнки,
И знаешь: ты – творение Его…
И тянешься на свет Его Ребёнком.

Весна творит природы воскрешенье
И гонит кровь толчками чуть быстрей,
До слабости и странного давленья
И в венах, и в сознании людей.
И вряд ли стоит ей сопротивляться, —
Она ведь точно знает, что и как.
Листвой зелёной почки распускает,
И женских ножек замедляет шаг.

Мне нравятся глубокие мужчины,
Способные в себя меня вместить…
Я провоцирую, им создаю причины
Скорее дно своё мне проявить.
Коснувшись дна ногами – я всплываю,
К объекту потерявши интерес,
Русалкой тайный мир я покидаю…
Ведь жжёт меня огнём коварный бес.

Лучик солнца сон порвал в клочки,
Шкодный, как записка от мальчишки,
Веселятся вишенки-зрачки,
Безмятежным счастьем детство дышит,
Жаль, оно приходит лишь во сне,
Отмотав событий киноплёнку,
Радость ломких лужиц по весне.
Мама разрешила взять котёнка!
Хочется вернуться в этот рай,
Окунуться в детские мечты,
В тот степной ковыльный тёплый край,
Где живут родители и ты.

Эта нежность невыносимая:
Ты касаешься прядки щекой,
Заглянув в глаза мне. Томимая
Этой нежностью рядом с тобой,
От тебя я себя отрываю,
Что поделаешь, время разлук.
На Московский вокзал провожаю
И никак не разжать нам рук.

Она играла хлёсткими словами,
В него бросая метче, чем пощёчины,
А он ей верил, недоумевая,
Латая временем обиды червоточины.
Она играла, истово играла —
И жизнь напоминала ей кино.
Признания, как выкрики из зала,
Не трогали ей сердца – ни одно…
Чем этот молчаливый созерцатель
Сумел её внимание привлечь?
Обычный зритель, критик и искатель,
Но без него игра не стоит свеч…

Не спеши, не отнимай мои мгновения —
В песок гранатовым браслетом упадут,
Не разрывай приросших рук сплетенье
Дышу тобой, не шелохнусь, дни идут.
Адам, муж мой, а ты ведь помнишь кущи сада,
В которых прятаться любили мы с тобой?
Не вспоминай того – он был посланник ада,
Коварный, так хотел нарушить наш покой,
Прости, из-за него лишились лада,
Но солнце-первенец дарован был Судьбой…
В заботах пролетела жизнь, да так и надо.
И жизнь прошла, и боль, и страсть. Дышу тобой.

Гордый, строгий, чопорный город
В зябком кружеве вечных дождей,
Струйкой тонкой за мокрый ворот,
Ставший жизнью моей и твоей.
Он над нами простёр свою руку,
Охраняя, как Пётр-исполин,
Стал отцом нам и преданным другом,
И любовью одной до седин.

Знаешь, мой хороший, я тебя ждала…
Грустно отмечая каждую сединку,
Думала – сгорело чувство, лишь зола.
Только вот живое, теплится лучинка.
Пусть не получилось миром твоим стать:
Встреча – перекресток, разошлись тропинки…
Ты не оглянулся, но успел забрать,
Может быть, случайно, сердца половинку.

Москва… И люблю тебя, и ненавижу,
Думаешь, не имею на это права?
В бесконечных кошмарах я тебя вижу:
Бессердечна, мила и так величава,
Поцелуями вороватыми греешь,
Притворяешься ангелом белым в ночи,
Но без меры любить уже не умеешь,
Сосчитала всё сальдо – хоть криком кричи.

Что такое Москва?
Это точка в пёстрых складках земного шара,
Упираясь в которую ты
Иногда вдруг находишь меня…

Если любишь женщину – бери!
Думаешь, чужую некрасиво?
Муж её надуется спесиво…
Только лишних слов не говори,
Если знаешь – без неё беда!
Жизнь течет размеренно, но криво,
И виски седеют. Холода
В чернослив заколдовали сливу,
Если любишь женщину – люби!
Пусть вас обжигает пламя страсти!
И себя за чувства – не суди,
Может, Бог простит, ведь он всевластен…

Жизнь проста, когда её умеешь жить,
Замечая каждую травинку, —
Если засыхает – оросить,
Приголубить тонкую рябинку.
Жизнь щедра, когда не просишь и не ждешь,
Строго и пристрастно наблюдаешь
За собой и ненавидишь ложь
И родным вниманье уделяешь.
Жизнь светла, пока несёшь свечу,
От лукавых рук оберегая.
Забывая про своё «хочу»,
Только про «могу» не забывая.

Столько слов горячих, ставших лишними,
Едких слов, не сказанных тебе,
Пьяными, надкусанными вишнями,
Вентилем на сорванной резьбе,
Эхом в прошлогодней паутине,
Cном, забытым в сладком царстве грёз,
Грохотом грозы, дождем по спинам,
Выльются в потоке горьких слёз.

Строка и кисть – сообщницы мои,
Поверенные тайного желания,
Они ласкают раньше. Затаи
Неровность сбитого горячего дыхания…
Я не умею не писать, когда люблю,
и рвётся всё к тебе – и тело, и душа
я замолкаю, коль молчишь, но драйв ловлю,
строке и кисти отдаваясь не спеша.