Владимир Леонов - «Я родился в России». Юрий Бернадский

Его волнует Родина и Согражданин. « Страшные загадки русской души…» . Как когда – то волновали Гоголя: « Русь, чего ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами? Зачем глядишь ты так и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?…»

И потому его поэзия вмещает далекую древность и современность России, все поведение и умонастроение Великого народа: « Ведь он русский: стало быть, ему все под силу, все возможно!»:

Сильный мастер резкого слова и один из родоначальников современной поэзии совести: « Стыд один. // Культурка, падла,// Не поднять – так низко пала.// А журналы и кино – Все про секс, да про убийство//Из -за денег… -Просто свинство…// Все – про деньги. Просто шиза…».

Наполняет емкость жизни пушкинской страстью, драмой и верой, умением переносит на свои страницы куски бытийного ристалища, как их преподносит жизнь, ничего не смазывая, не причесывая и не сглаживая. Писал Пушкин:

Во имя высшей неизменной правды Бернадский несет в стихах верность «нравам лет и стран» (Буало. «Поэтическое искусство»), точность историческому и сегодняшнему колориту жизни, считает обязательным для себя правилом излагать мысль ясно, правдиво и не тривиально.

В. Маяковский чувствовал это, понимал и говорил: «Н е беда, если моя новая вещь хуже старой. Беда, если она на нее похоже»:

* * *

Ю. Бернадский не играет театрализованно с судьбой и историей Великого народа:

Его поэзия – это не душок национализма и прочих фобий – юдо, хачи, мигранто; это не нарочитая сага о том, как «смелый» Юрий постмодернистки «лягнул мертвого льва» – немые языческие капища и погосты России – и провел акт Пражской дефенестрации – препарировал и выбросил на свалку истории всю мощь и величие Родины; это не демоническое, безмерно гипертрофированное милитаристское русское «Я» – таким смертельным ядом пропитана истерия «иноплеменных » (Тютчев наименовал Европу) :

По чужому примеру

Слепо шли в западню.

Принимали на веру,

Словно дети, брехню…

Все в точности наоборот. Он ловит потоки сознания всей социальной среды. Поэтический труд Бернадского – это восстание духа, стремление к высоте и полету – « Предельной воли глоток захватить…» (в определении Фета):

И шарится у нищих по карманам

То олигарх, то государь… увы…

Такой досуг, – хоть вешайся на сук.

Он видит в России и безмерно гордое, возвеличенное предками, состояние Славы и Победы, и другое начало – душевное, эмоциональное, отзывчивое

Это стихия пробуждения, обжигающая истиной каждое слово. Стихи размышления о судьбе собственной и Родины с желанием понять ее путь и фактор развития: «Мы искали град Китеж – // Светлый рай на земле» — Ю. Бернадский.

Стихия предупреждения, обличения. Порой – гнева и скорби. Но без намека на взращивание жуткой антропофагии: «Но вое исходно может быть только насилием или жестокостью». Желание трезво взглянуть на народ и Россию, разобраться в алогичности и запутанности бытия, в невероятной сложности характеров и мировосприятия российского общества:

Подлинно национальный поэт, поэтический патрон, взрывает и переделывает взгляд современника на историю России. Очень подходят к его позиции слова Дантона: « И я также люблю мир, но не мир рабства».

Как любил мир, людей и свободу тот русский поэт, о котором спустя сто пятьдесят лет после гибели написали : «С ним русская литература вошла в мир, как сама Россия вошла с императрицей Екатериной Второй в число великих держав. То европейское сияние, которое, как и русское, исходит от Пушкина, было спроецировано, как лазером. в Европу, от Гоголя до Достоевского, и перед этим новым источником света Европа не могла устоять… его смерть была оплакана как подлинно национальное бедствие и оставила невосполнимую пустоту в русской литературе.»

Стихия непоколебимого духа. Известно выражение: « …сам оставался господином своим среди всех оскорблений»:

Поэзия национального духа. Поэтическая ракета, летящая строго в мишень – славную историю Отчизны: «… история предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь отечество – Н. М. Карамзин:

И здесь же поэт обретает силы, до времени спящие внутри: