Владилен Елеонский - Бельчонок в колесе. Три песенных альбома

Вкруг монстра танец свой ведёт.

Кто монстр? Скульптурный крокодил,

Он в небе солнце проглотил.

Припев.

Ему прекрасно одному,

Но погрузился мир во тьму.

Чтоб свет вернуть на небосвод,

Ребята встали в хоровод.

И хрупкий гипсовый фонтан

Прошёл сквозь бомбы и таран,

Танк вдруг в него броней упёрся,

Мотор заглох и не завёлся.

Припев.

Отброшен враг от Сталинграда,

Попал в капкан вместо парада,

Как в горле кость вдруг немцам стала

С фонтаном Площадь у вокзала!

Припев:

И Цейса оптику не надо,

Броне врага не до парада,

Дымится монстр, одна отрада, -

Ползти скорей от Сталинграда!

Ревёт от дыма и от смрада,

Испробовав сталь Сталинграда,

Узнав крутой вкус пирога,

Бронированный монстр врага.

Враг злится и не понял сути,

Кому вершит он правосудье?

На Курск готовит вновь таран,

Куёт зло клещи и капкан.

Припев:

И Цейса оптику не надо,

Броне врага не до парада,

Дымится монстр, одна отрада, –

Сменить испорченные латы!

Врага гордыня душит, слепит,

Не видит, что себе сам лепит

Он хрупкий вроде бы капкан, –

Из гипса Хоровод-фонтан.

Ревёт монстр, снова дышит ядом,

Забыл про горечь Сталинграда?

Теперь безумно полагает,

Что танки Тигр всех обломают.

Припев:

Идёт бронированный монстр…

Нож танкового клина остр,

Под Прохоровкой вновь таран,

Но… Детский впереди фонтан.

Немецкий крокодил забыл,

Что солнце в небе проглотил,

Что дети встали в хоровод?

Тигр вязнет, дальше не идёт!

Не знает Тигр заветный ключ,

Хоть страшен он, огнём колюч.

Под Прохоровкой встал таран.

Из гипса ль Хоровод-фонтан?

Припев.

24 февраля 2015 года

г. Пафос Кипр

Свет простужен

Сегодня свет, как будто спит,

В постели, слабенький, кряхтит,

Мгла то ползёт, то вдаль летит,

А небо – серый монолит.

Припев:

Свет, свет, проснись, зажги нам душу,

Но ворон грает: «Свет простужен,

Его из дома не пустили,

Свет просит, чтоб его простили».

Вдруг солнце глаз свой открывает,

И луч вдоль неба пробегает,

Но скрылось солнце в мгле молочной,

И в небе вновь уснула сочность.

Припев.

Хоть стаял снег, сбежали лужи,

Мгла серая несёт нам стужу,

Всё потому, что свет простужен,

А вместо света ворон кружит.

Припев.

Снег стаял, и сбежали лужи,

Теперь желаем жить без стужи,

Ах, свет, ты спишь, лежишь, простужен,

Лечись скорей, ты так нам нужен!

Припев.

Свет, свет, когда зажжёшь нам душу,

Уйдут туч пепельные туши,

Мы без тебя, свет, так грустим,

Вернись, свет, мы тебя простим.

Припев.

11 февраля 2016 года

г. Губкин Белгородской области

Сказка о спесивом тунце

Жил-был тунец, певец, игрец,

Нрав у него, что тот свинец,

Он много пил морской воды

И спорил из-за ерунды.

Припев:

Тунец всех в споре гнул, гнул, гнул,

В свой ус совсем не дул, дул, дул,

Ждала коварно сеть, сеть, сеть,

Тунцу спесь, словно клеть, клеть, клеть!

Упрямо линию он гнул

И грозных презирал акул,

Спесь виновата, спесь как клеть,

Он, нос задрав, попал вдруг в сеть.

Припев.

Ах, наш тунец зубаст, не лыс,

Он сеть зубами перегрыз,

Но вдруг теченье потянуло,

И хищно тень вдали мелькнула.

Припев.

А он в свой длинный ус не дул,

Нрав гордый вширь его раздул,

Он крут, зубаст, совсем не трус,

И плавники танцуют блюз.

Припев.

Его спесь адская раздула,

А сзади шла, как тень, акула,

Своей гордыни жертвой пал,

Его кто съел, он не узнал.

Припев.

Жил-был тунец, певец, игрец,

Был зряч и вовсе не слепец,

Но много пил морской воды

И спорил из-за ерунды.

Припев:

Тунец всех в споре гнул, гнул, гнул,

И в ус не дул, дул-дул, дул-дул,

Ждала коварно сеть, сеть, сеть,

Тунцу спесь, словно клеть, клеть, клеть.

Жил-был другой тунец, игрец,

Ему пророчили конец,

А он, пробившись через льды,

Сухим вдруг вышел из воды.

11 февраля 2016 года

г. Губкин Белгородской области

Мамам не понять!

Мамам это не понять,

Фюрер нам отец и мать,

Возвратимся мы весной,

Мы захватим шар земной!

Припев:

Фюреры приходят,

Фюреры уходят,

Мамы остаются,

Ждут, когда вернутся,

Ждут, когда вернутся,

Ждут, когда вернутся,

С песней соловья,

Утром сыновья ( медленно ).

Мир теперь нам шар земной,

Шаг чеканит гулкий строй,

Лишь немного постараться,

Будут мамы улыбаться!

Совесть – сердца страшный гной,

Что нам совесть? Шар земной

С трелью, словно соловей,

Ждёт немецких сыновей.

Припев.

Фюрер нам отец и мать,

С ним легко вперёд шагать,

Кто сказал, что здесь обман,

Кто охотник, кто кабан?

Лишь немного постараться,

Мамы будут все смеяться,

Плотный наш железный строй,

Грозный наш осиный рой.

Мама, брось, всё хорошо,

Мир-кабан впадает в шок,

Грозен наш могучий строй,

Жалит наш осиный рой.

Припев.

Кровью залили Европу,

Врылись по уши в окопы,

На Восток нам не пройти,

Мама, ты меня прости!

Нет, не будешь ты смеяться,

Я себя вдруг стал бояться,

Прахом стал осиный рой,

Где же наш железный строй?..

Припев.

Мы могли быть скрипачами,

Но за нашими плечами

Много страшных кабанов,

Каждый растерзать готов.

Припев.

За идею убивали,

Воровать не забывали,

Палачами правды стали,

Нас такими воспитали.

Соловьи поют квартетом,

И шепчу я пистолету:

«Совесть – сердца страшный гной,

Подожгли мы шар земной».

Цвет весенний, май летит,

Фюрер слабость не простит,

Он подал нам всем пример,

Я – его легионер!

Припев.

Совесть – наш железный строй,

Совесть – мир и шар земной!

Вдруг я понял, мама, мама…

Совесть хлынула сквозь шрамы.

Кровью залили Европу,

Нынче в моде землекопы,

Люди не простят мне шрамы,

Ждёт меня одна лишь мама!

Плакала, а я смеялся,

Целый мир в меня вмещался,

А теперь я – шар пустой,

И патрон – не холостой.

Майский соловьёв квартет,

Опускаю пистолет,

Главное – отец и мать,

Их я должен повидать!

Припев.

Нет обратной мне дороги,

Взор судьбы суровый, строгий,

Фюрер пусть мне не отец,

Всё равно один конец.

«Всё за Фатерлянд отдать»,

Фюрер нам теперь не мать,

Фюрер больше не отец,

Пулю в лоб – и весь конец.

Утром соловьёв квартет,

Был вопрос и был ответ,

Мама ждёт, и тьму май выскреб,

Но раздался утром выстрел.

Припев.

Кости поросли травой,

Но как быть с людской молвой?

Наша участь не нова,

Мама, ты была права!

Вводит тот всегда в обман,

В том всегда сидит изъян,

Ценит кто, как меч в гербе,

Только преданность себе.