Сергей Михалёв - …Прощай, моя Россия! В своей стране я эмигрант…

Парадный строй у трибун
Довольны лица вождей,
Играет марш медью труб,
Марш-свет постылых идей!
Он заменил людям свет,
Он указал стаду путь.
Яснее явного нет —
Покорным должен быть люд!

А честь и совесть Страны,
В лагерях Калымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!

Наверно я эмигрант,
Хотя родился я здесь.
Противны речи господ,
Их триколорная спесь!
А пароходы 2ушли,

Оставив нам силуэт.
Взяв половину души….
Страны у нас больше нет!

Одной рукой славя Бога,
В другой зажав кочергу.
Покорным свет и дорога,
А остальных в Колыму!
Благословлённый прикладом,
Шёл колченогий обоз.
Кто был вчера командармом,
Сегодня в лагере вошь.

А честь и совесть Страны
В крови, в руках Колымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!

Наверно я эмигрант,
Хоть и родился я здесь.
Противны речи вождей,
Их элитарная спесь!
Их песнь под флагом свободы
Напоминает кумач,
Приготовляя обозы,
На Колыму, … прямо в пасть!

Где честь и совесть Страны?
В руках, в крови Колымы!
Вой жалкий лагерных сук!
Почуяв кровь, не уйдут!
Покрылась струпьями осень,
На полях недород.
Самодовольный указ —
Продразвёрстка, террор!

Парадный строй у трибун,
Довольны лица вождей.
У избирательных урн
Конвой не видит людей.

А честь и совесть Страны
В лагерях Колымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!

На заплёванной кем-то скамейке,
То ли я, то ли ветер читали стихи.
Как в заезженном, старом ремейке
С грязью в окнах мы стали на ты.

И с толпою зевак, в пустырях, да в окопах
Со Смертью я жил не впопад.
Камнем жил, не тужил в площадях
По аорте… матом крыл снегопад.

Грязь на окнах
И время раненным зверем,
Било на отмах
Ржавым ружьём.

Было время – тяжёлое древо,
То не бремя, крадущийся страх,

Крах…
Крах современности, культуры.
Само собой всё превратилось в прах.
Читал стихи. Они летели с ветром,
Они слились с толпой ликующих зевак.

И длинной формулой познали древо жизни,
Стяжательство как тост фальшивой тризны.
Я видел Смерть. Она пыталась застрелиться.
Писал стихи и пробовал напиться.

И Демон с Ангелом уже не чудо.
Вот Человек!…
ЧУДОВИЩЕ!!!…
Во Мгле…
Алмазом заиграет мудро —
Я Бог!!!
Я Гений!!!
Я…. Нигде….

А грязь на окнах, как блаженство
Мои стихи пронзает свет.
И грязной тряпкой смоет действо
В стихах просроченный сюжет.

И на скамье, читая вирши
Не ветру, вдаль, куда-то в пустоту.
Я видел смерть.
Она пыталась застрелиться,
Её оставил жить, коль самому невмоготу.

Остановил её немым вопросом
Коль ты уйдёшь, так где же страх?
А мир ликует мусором и сбродом
Стихи смешали с кровью в площадях.

А правда лезет, ждёт поэтов,
Застряло костью в нёбе королей!
И я латаю кровью небо.
Жду ветра в стенах, опозоренных церквей…

Захворал, застонал Скорбный Февраль 3
Стало чистого снега и льда немного жаль.
Ведь застыла давно за холодным стеклом грязь,
Да слепая, чёрной ночью клейковины жизни вязь.

И свободной, как птица, душе обозначили клеть,
Да только плечи лобзала бессердечная плеть.

Доносилась с ветром молва, привносили:
«Стало время нынче другое, как осилить?»
Аритмией причитал, захандрил метроном.
Гулливером забирался на престол… гном.

Обложили, Суки! Обложили…
Обозвав дурачьём, народ, дурачьём веселили.
Чистый лёд пестовал белым снегом Скорбный Февраль…
Хорошо, бело, да тревожная нега. Жаль…

Оголтелая стая птиц на калины куст,
И стихами капли крови на снегу… хруст…
Флажковали Суки!
Обложили!
Приручить бы к Властной силе одиночек,
Выли!
Говорят нынче время другое и не те времена,
Да только время бездушно,
Что вчера… идут минуты, года.

Аритмия прошлой жизни не в зачёт… счёт.
Как ломали, так ломают чистый лёд… гнёт…
Как без вольной грамоты вольной волею жить и дышать?
Капли крови на снегу собирать, …ждать и считать.

Обложили Суки! … Обложили…
Матом крыли и статьями грозили…
Стало чистого снега и льда немного жаль…
Вот и кончился мой сказ про болезный Февраль…

Что же сказать Вам, Ваше Величество?
Сам себя чёрной вести назначил гонцом.
Государства корабль – призрак величия
Под торговым флагом с имперским гербом.
Он качается гордо на рейде,
Он прощается наспех с портОм.
Терпкий воздух пропитан портвейном,
Чайка чёрная машет крылом.

Знать портовой шлюхой куражится,
Кровь с брусчатки смывая вином.
Я не знаю, быть может,… но, просится-
А тебе ли быть королём?
Вошь окопная перенасытилась,
Днище тиной давно обросло.
Свет Полярной Звезды не предвидится,
Коль оброк поступает с живых мертвецов.

Что добавить Вам, Ваше Величество?
Ты готов управлять кораблём!
День упущен, а ночь обезличила.
По имперским масштабам с имперским гербом!
По докладу заряжены пушки,
Паруса ветер снова хотят обнимать
И на вёслах рабские души
Будут с болью под плети приказания ждать.

На нок-реях петли болтаются,
Под креплёное 4выдадут хлеб.
Пусть команда всласть покуражится,
Когда в петлю залезет поэт.
Ты оставил иллюзию выбора —
Трюмной жизни и затхлой воды,
Иль на рею командного шабаша,
Или вдоволь наешься забортной судьбы…

Что сказать Вам, Ваше Величество?
Государства корабль не Ноев Ковчег
Тварей в нём хоть большое количество,
Но средь них жил, и живёт человек.
Парус поднят – призрак величия
Под торговым флагом с имперским гербом.
И двухглавый орёл с безразличием
В лапах молот держит с серпОм.

Терпкий воздух пропитан портвейном,
Чайка чёрная машет крылом.
Пасть, открыв, ждут жестокие рифы.
Рифы – рифмы поэтов вгрызаются в борт…

Нет! Ничего не закончилось-
Это начало конца.
В новый век влетаем по- старому,
В светлый путь по закону слепца.

Часто слышу, как люд с придыханием:
«Только не 37-ой!
Что бы завтра проснуться с одним лишь желанием-
День не начался Войной!»

А я Вам скажу: «По закону природы,
По закону гнилости душ-
37-ой уже на свободе
И война марширует под звуки тысячи труб!