Римид Нигачрок - Праздные сказки. Сборник

Мазохист, идиот, сумасшедший?
Нет и нет, это жесткий урок,
Самоедство без соли и специй,
Это мой самый важный порок.

Всё простить тебе готова,
И неверность, злое слово,
Но не скудный кошелек,
Это главный твой порок!

На любовь авто не купишь,
И не сваришь мясом в супе,
А вот деньги – это сила!
И тогда скажу я: Милый!

Я люблю тебя, нет мочи!
Лишь скажи, чего ты хочешь,
Вся отдамся без остатка,
Расцелую нежно, сладко.

Ну а так, как ты бедняк,
Полюбить нельзя никак!
Не прощу худой карман,
Пусть хорош ты, но изъян —

Бедность – грош тебе цена.
Буду жить тогда одна.

Женщина – мягкая сила,
А стержень – упругая сталь,
Безжалостной может быть милой,
Мелочи видит, не видит же даль,

Противоречия в чувствах и слове,
Что хочет, никак не понять,
Нежность ли злобу готовит,
И мачеха, добрая мать.

Мужчину она окрыляет,
Иль крылья срубает ему.
Что женщина – чудо? Не знаю,
Иль зло для мужчин, не пойму.

Богу ли черту угодно
Феномен этот создать.
Мужчина пред ним благородный
Иль низок – ему выбирать.

Что женщина? Лишь искушенье
Для слабых и подлых мужчин.
Для сильных же рай, утешенье,
Не знаю… я матери сын.

Чтобы женщину знать,
Нужно женщиной стать.
Лучше будет остаться мужчиной,
Ну а женщин, как Бог сотворил, принимать:
Чудо, сказка и ад, и пучина.

Тот, кто во мне сидит, с усмешкой нахальной
Ни слова не говорит, прикинулся, мол, немой,
Что безжалостно пожар сотворен фатальный
Будто не им, как он в не игры, а душой самой.
Самосожжение души – в духа перерожденье:
Разоблачится она, когда тонкие ткани оденет.

Тот, кто во мне незрим, жадно мыслями дышит,
Молодость пьет и есть, а чувства душе бросает,
И ей достаются кости эмоций-страстей излишек,
В облачных вся нарядах ходит по стеклам босая.
Раненья одни наслажденье, смертельны другие,
А тот, кто словами на раны вяжет повязки тугие,

С усмешкой издевки глядит, и ни вздоха и слова
Сочувствия не произносит, он во главе с головой,
А покой пожелаешь, говорить неумолчно готовый,
И внушит: его нет, тенью дымка, а как надо: живой.
Не раздвоенность разума он, клея вязкого связка,
Диалог с душой, спор ли ссора, реальности сказка.

Что год и два, и три назад твердила,
Нелепость фраз вонзая словно вилы,
Не помнишь, нет? А нынче – что же
Молчишь? Не уж-то совесть гложет,
Иль стыд беспамятства, склероз
В твоих друзьях, какой, мол, спрос
С эмоций злых, слепых, случайных,
Источник мне прозрачен и не тайна.
Взывая к логике, тебе давал советы,
Лишь масло лил на угли я при этом,
И пламя вновь эмоций возгоралось,
В меня ты стрелы острые метала
Теперь за то, что выслушать готов
Необоснованных ничем потоки слов.
Защита логикой, особенно молчанье
Моё лишь злит, доводит до отчаянья.
Такую страсть направить бы на дело,
Успех обязан быть. Не это ты хотела,
Но обвинить не весть за что другого,
Кто выслушать по-дружески готовый
Души смятенья чувства заблуждений,
Кто не имел бы собственного мненья,
Жалел бы просто, просто бы любил…
Жестокий! Я?.. Да, ты, что не забыл…

В безбрежном море штиль,
Слабы глубинные теченья,
Поверхность чуть на много миль
Мерцает матовым свеченьем.

Кораблик с парусом опавшим
Взывает к богу Ветродую:
Пока мне шторм любой не страшен,
Души ты море не волнуешь.

Прошу, когда же я покой,
Волна всё круче и опасней,
Ты воды крутишь так рукой,
Что смерть спасительное счастье!

С чего решили, жизнь за гробом
В сто раз получше жизни этой?
Сбежав из райских кущ однажды,
Зачем душе бродить по свету?

Познать добро и зло хотелось,
Иль Бог прогневался за что-то?
С тех пор ища любовь да счастье,
Хлеб добываем тяжким потом?

Что за прекрасный отчий дом
Теперь нам мнится постоянно?
И терпим век, в надежде обрести
Небесный рай…. Как это странно!

Вокруг да около хожденье
Мне нужной мысли откровенной,
Приближусь к ней, она мгновенно
Себя укроет плотной тенью,
Вперед же вышлет хор бессвязный,
Орущих мыслей разом разных.

Дождаться мне бы тишины
Такой, что будто бы оглох,
Не слышать сердца стук и вздох,
Как стены в метр толщены
Любой звук внешний поглотят,
Все чувства, мысли мирно спят.

Одна лишь мысль собеседник,
Лица напротив и вблизи,
Пусть, что скрывает, поразит
Мой разум ждущий, я посредник,
Пусть буду к мысли приобщен,
И былью станет давний сон,

Который с утренней зорей
Я забываю каждый раз,
Из эпизодов рваных фраз
Собрать смогу логичный строй
Мне нужной мысли откровенной,
Чтоб ей и мне оставить плена.

И на седьмом году поездки через город
Становятся инерцией привычки,
И даже обессмысленные стычки
Насыщенны упреков скрытых вздором.
Разрыв под коркой гноя зарастал:
Поездками сюда томиться стал…

Она меняла комнату в субботу,
Одна таская вещи коридором.
А где помощники? – спросил её с укором, —
Из дюжины никто не рвется что-то
С тобой делить заботы новоселья,
Зато один из них пригреется в постели.

Прогнала бы, глаза солгать не могут,
Но и признаться, что я прав, невыносимо.
Затяжка долгая и злости выдох дымом:
Я не звала: пришел, так помоги, её богу!
Да ладно уж, прости, а где пацан, не вижу.
Не к сыну ведь, ко мне приехал ты же.

У бабки он, там учится, на лето
Беру к себе – ему и мне удобно…
Желанья нет рассказывать подробно.
Она и не скрывает, что задета
И хамской колкостью моей бесцеремонной,
И ситуацией, каким сказал я тоном.

А эта комната получше той: с водою,
И туалет напротив, ну и… поздравляю!
Намек?.. Нахал, заткнись, я умоляю…
Ты кто мне? Бывший. Оставь меня в покое.
Ха, верный муж, к любовнице приехал,
Ко мне, ревнуешь что ли, да?.. Потеха!..

В последний раз. Простились навсегда.
А через годы – навряд ли сын захочет
Копаться в грязи, встретиться воочию.
Боль улеглась, ушла, приеду ли сюда?
Навряд ли, да, забыть-то невозможно:
Сам ковырну разрыв неосторожно…