Владимир Старцев-Фомин - Что вам расскажет арестант

С мечами, с кольями туда они пришли,
Взялись как будто бы из ниоткуда,
Огнем светили факельным, и с ними был
Один из учеников Твоих Иуда.

Тебя он предал и привëл людей туда
От власти, от старейшин и из сброда,
Во множестве числа, и был Иуда впереди, —
Сегодня он был во главе народа.

Он подошел к Тебе и молвил: «Радуйся Равви!»,
Поцеловал, что было то условным знаком:
Кого он поцелует, тот и есть, того и надо брать,
Толпе, что он привëл, своим воякам.

Его спросил Ты: «Друг, ты для чего пришëл?»
Смолчал Иуда, прятал совесть ли, глаза ли,
И сам он спрятался, другие подошли,
И руки возложивши, Тебя взяли.

Ученики Твои не ждали этого всего,
Для них событья оказались все спонтанны,
Тебя ж связали там и ночью привели во двор
Первосвященникова тестя Анны.

И там Ты ждал начальника, а во дворе рабы
С прислугой грелись пред кострищем;
Что от народа этого Ты в жизни заслужил,
Больных спасая, помогая нищим?

Пришедши, Анна об учении Тебя спросил,
Ты отвечал: «Открыто говорил народу Я о Боге,
И тайно не учил Я иудеев ничему
Ни в храме их, ни в синагоге».

Ты продолжал: «Ты слышавших спроси,
Спросить их надо. Разве ты не знаешь?»
И тут один служитель вдруг Тебя ударил по щеке
Сказав: «Ты первосвященнику так ли отвечаешь?»

Исследовав дальше дело, Анна отослал Тебя
К первосвященнику другому, к Каиафе,
И этой ночью тут же отвели Тебя к нему
На суд израильский во имя бога Яхве.

Власть иудейская, старейшины и весь синедрион,
Чтобы на смерть Тебя предать как можно скоро,
Но так, чтоб для народа по закону было всë,
Уже давно искали способ оговора.

Они искали лжесвидетельства против Тебя,
Но в деле этом у них не было идильи:
Хоть разных лжесвидетелей и много было всех,
Всë ж нужного они никак не находили.

Но вот пришли два лжесвидетеля, сказав,
Что говорил Ты: «Мол, разрушьте храм сей Божий,
И Я в три дня его опять создам» – они,
Старались лучше донести, и лезли вон из кожи.

И встав, первосвященник тут сказал Тебе:
«Что ж Ты молчишь, себя пред ними
Ты не оправдываешь?» Но Ты молчал, взирал
На лица в их суде, что были злыми.

«Я заклинаю Богом, – он восклицал, – живым,
Скажи нам, Ты ли есть Христос, Сын Бога?»
И Ты ему ответил: «Ты так говоришь,
А я могу сказать вам всем не много.

Я ныне вот, что сказываю вам:
Что Сына Человеческого вы узрите отныне
С Богом Отцом сидящим одесную в небесах,
И сыщете пути к Отцу вы в Этом Сыне».

И первосвященник в гневе закричал,
Своею злостью, поднимая силы ада:
«Он богохульствует!» – и разодрал одежды он свои, —
«Все ль слышали? Каких свидетелей ещë нам надо?»

И все в совете иудейском будто бы сошли с ума:
Кричали, руки воздымали в злобе и хуленье;
«Повинен смерти!» «Смерть!» «Да смерть Ему!» —
В таком они сошлись едином мненье.

Тогда плевали многие из них в Твоë лицо,
Другие ударяли по Твоим ланитам,
Смеялись: «Угадай, кто бьëт Тебя сейчас?»
«Царь Иудеи, хорошо ли быть Тебе избитым?»

Кривлялись и не видели, не знали, Бог Отец,
Здесь в существе с Тобой едином,
На это всë взирал теперь с небес
И видел всë, что происходит с Сыном.

И, насмеявшись, утром провели они совет,
Решив на смерть предать сегодня до заката,
Тебя, но прежде же в преторию отвесть,
Представив дело к утверждению Пилата.

И было утро, а Тебя по улицам вели,
Где собирались иудеев вереницы,
И вот к наместнику из Рима все к вратам пришли,
И там стояли, чтобы им не оскверниться.

«В чëм обвиняется Сей Человек?» —
Спросил Пилат, сам выйдя к иудеям;
Они сказали: «Разве ж мы привели б Его сюда,
Когда Он не был бы злодеем?»

Пилат сказал им: «В вашей здесь земле
Вам отдал кесарь в руки тоже власти нити,
Виновен если Этот Человек,
Его возьмите вы и по закону вашему судите»

В жестокости и злобе все, упорствуя своей,
Пилату иудеи тут говорят лукаво:
«Без разрешенья власти кесаря мы ведь никого
Предать на смерть, к несчастью, не имеем права»

Тогда Пилат опять в преторию вошëл;
Тебя призвав к себе, о чëт-то мысля, сходу
Тебя спросил: «Ты Царь Иудейский, говори,
Что сделал Ты такое своему народу?»

Ему Ты отвечал, что Царство есть Твоë
От мира не сего, и Твоë Царство не отсюда;
В том не найдя вины, к народу вышел вновь Пилат,
Где больше собралось из иудеев люда.

Пилат искал возможность отпустить Тебя;
«Вины не нахожу в Нëм, – так сказал Пилат им, —
Хотите ли Его я отпущу?» Но закричал народ:
«Распни Его!» «Да быть Ему распятым!»

«Чтоб я на пасху отпускал вам одного, —
У вас же это есть такой обычай!» —
Им говорил Пилат; «Варавву, Варавву отпусти!» —
Они вопили и своих не видели обличий.

«Мы от отцов своих всегда имели наш закон,
И судим мы в порядке всех едином! —
Кричали, – и да будет предан смерти Он,
И ты Варавву лучше отпусти нам!»

Тогда Тебя он взял и бить Тебя велел, Пилат,
И воины сплели венец из тëрна
И возложили тот венец на голову Твою,
А Ты мучения Свои сносил покорно.

Смеялись воины: «Радуйся, Иудейский Царь!»
И они снова по ланитам Тебя били,
Одели в багряницу, и Ты уже в их воле был,
А силы были все небесные в бессилье.

Пошëл опять к народу иудейскому Пилат,
И Тебя вывел к ним в венце и багрянице,
Сказал: «Вот без вины Сей Человек!» «Распни Его!
Распни!» – ещë сильнее они стали злиться.

«Се Царь ваш! Царя ли вашего распну?» —
Пилат ещë им говорит, в печали;
«Царя нет кроме кесаря у нас!» «А ты не друг ему,
Коли отпустишь!» – это отвечали.

И суд закончился, потом с крестом Ты шëл
И удалялся от властей, и от народа,
И там Ты на пути к Голгофе уходил
К Отцу Небесному от человеческого рода.

И я стою, смотрю и вижу, как уходишь Ты,
И знаю всë, спустя тысячелетья,
Что было дальше: муки смертные Твои,
Какие не могу, спокойно лицезреть я.

Но всë плывет картина эта вновь и вновь:
Как Ты, Господь, Свои претерпеваешь муки,
Как нëс Ты крест и как потом к кресту
Твои гвоздями прибивают руки.

А то детали вижу иудейского суда,
И я слышу голоса вновь, раз от раза:
«Когда бы не был он злодей,

Сакраментальная в судах России фраза.