Инна Щептева - Женечка

Верно, с ними жить вновь станет легче…

Поскорей бы ты оттаяла…

И тебя, теплую, до самозабвения обнимать.

Я влюбляюсь в тебя каждый день,

С каждым годом все сильней и сильней.

Ты моя несносная искательница любви,

Которую я больше всех люблю на свете,

Заверенная сердцем, что никогда меня не потеряешь,

Потому и выпендриваешься, знаешь ли.

Ну что ты играешь в молчанку?

Маскообразную, глухонемую куклу?

Ненавидишь меня за то, что люблю,

Что привязана, боготворю?..

Неужели ты не хочешь в постельку плюшевую,

Чтоб я звездочки поцелуями в волосах твоих оставляла?

А потом, накормив тебя вкусным ужином,

Нежно тебя обнимала?

Прикасаясь губами к плечику,

Успокаивала бы тебя, тревожную?

Твои пальчики зажимая в своих,

Прятала ото всех настороженных?

Вот представь, ты после работы,

Я тоже, но прибежала пораньше.

Кино про любовь скачала,

Ужинаем – в нежности растворяемся.

Никаких ссор, обсуждения сплетен,

Вместо – ванная с морскою солью.

И, в пижаме к груди прижимаясь,

Ты забываешь о любой боли.

Утром в нос тебя щекотно целую,

Как ребенку собираю покушать…

Ты одна там все ищешь похожих,

А я жду, твоя, и готова слушать.

Вечно ты недовольна!

Трусиха, от меня отстраняющаяся,

Но заверенная душой, что я рядом,

Знаешь, хитрюга, не доиграешься.

А вдруг у меня сил не хватит!?

Я начну жизнь тянуть заурядную,

Потеряю надежду всякую,

И просто иссякну?

Не хочу я сдаваться больше,

И мечту о нас опять гробить,

Считать что мы невозможны,

Когда так легко набрать номер…

Но молчит телефон – упрямая!

Делай вид, что не знаешь эмоций.

Мудрецы как-то миру сказали —

Им поверю: вода камень точит…

Про тебя в группе сказали,

Что ты старая грымза.

Я взвыла, рассвирепела,

И оскорбила в ответ трижды.

Я всех на место поставила,

По стенке повидлом размазав.

И кретинов возненавидев,

По-братски втоптала в грязь.

Я поняла, урою, растопчу за тебя – всмятку!

А не эти твои кокетливые

«Девчонка, ты мой человек,

Перегрызу за тебя глотку всем». —

Смех! Вот где сегодня была настоящая битва:

За неподобающие слова о тебе – всех по полу.

Ненавижу, когда люди, пытаясь жить без другого,

Унижают его словом.

(И советы дают подобные).

Скотины! Я люблю тебя —

И не собираюсь очернять себя

Присоединением к убогим оскорблениям.

Люди эти – труха, ты же – одна!

(Когда умнеешь, кажется, мир умнеет вместе с тобою —

Очередное мое заблуждение).

А я за тебя и правда «глотку перегрызу»,

Хоть ты будешь опять отрицать, что мы были.

Но мы были. Безумны, красивы,

И попросту неотвратимы.

Отрицай, сколько хочешь.

Я сильнее и злее прочих.

Сердце знает, ты была моей,

И бьет без разбора всех – в точку,

Тебя оскорбляющих,

Плохо о тебе думающих.

Я тебя никому никогда в обиду не дам,

И надеюсь, ты это чувствуешь.

Во мне сегодня нет стихов к тебе,

Во мне Gabin, трек «Doo Uap, Doo Uap…» —

Особо мне нечего тебе сказать.

Я купила костюм из пайеток:

Я похожа в нем на диско-малолетку.

И настроение вполне приемлемое,

Чтобы не мечтать о тебе сегодня,

Не любоваться твоей фотографией. —

У меня маленькое отступление, капитуляция.

День без тебя не очень уж плох:

Покупки для дня рождения – шмотки,

Вино, шампанское, конфеты для девчонок.

Придумываю игры, в которые мы будем играть,

Улыбаясь, что мой аналитик назвал тебя «обычной бабищей»

(Как бы оно так не вышло…).

А в принципе, жизнь без тебя возможна.

Это же ты лишилась меня, оставив себе лишь сплетниц,

Своих великовозрастных подружек, нелепо кокетливых.

В отличие от тебя, кокетство не их конек.

Так что твой мир остался без меня – прежним,

У меня ж – воспоминая, любовь к тебе вечная,

Значит, мне повезло больше.

И пайетки мне к лицу, кстати.

Жаль, не увидишь и не попробуешь еду на праздник.

Памяти о тебе сладкий ванильный вкус

Я запиваю кофе и закуриваю сигареткой,

Воспоминания о мармеладе розовых губ

Заедаю апельсиновой долькой кокетливо.

Покупаю аромат твой волшебный Chanel —

И вдыхаю всей грудью тебя, неземную.

Шоколад воздушный плавя во рту,

Представляю – тебя целую.

К атласной подушке щекой прижимаясь,

Любимую чувствую шелковистую кожу,

Когда запах вина твоего ощущаю,

Мечтаю о ласкающей меня полулежа.

О боже! Обнять бы душу твою, как раньше,

Мех шубы, волос медь гладя губами,

И на плечо лечь, тихо забыв,

Что нас не было и до расставания.

Никогда не буду использовать

Твои секреты-слабости против тебя:

Не подонок, не трус – не тревожься.

Полюбила же – значит, права.

Вопреки тому, что ты из тех людей,

Расставания с которыми выбивают на годы,

Я все равно тебя нежно люблю,

И главный секрет сохраню – не угроблю.

Немного всевластно как-то звучит,

Но я помята тобой, так что дно – мое.

Секреты у каждого есть свои,

Ты тоже лишнего не вспоминай, хорошо?

Я постараюсь грести, хоть одной рукою,

И молится, желая тебе только лучшего.

В конце концов, наша привязанность —

Одиночества клинический случай

Для тебя, и все. Я же пью больше воды,

Лечусь таблетками, терапией от наших свиданий.

Только вот, пожалуйста, не надо жалости:

Любя, я всему нашла оправдание.

Я тебя за эти слезы никогда не прощу.

Хоть и сильно люблю

И очень сильно хочу,

Чтоб руки твои отерли мои распухшие веки.

Невозможно за глыбы боли простить.

Боже, дай мне сил ее не любить!

Ведь реку переходить

Вновь мне придется одной.

Мне так невыносимо без нее жить

И дни надо как-то уметь выносить,

Но Боже, боль эту победить

Мне уже представляется невозможным.

Пошли, умоляю, навеки забвение

Любви, роз нежнее, нашего времени —

Ужасную, незаслуженную привилегию

Эту, прошу, даруй.

Не прошу богатства и любви новой,

И не пекусь о своем здоровье,

Но умоляю последней кровью:

Позволь мне ее забыть.

Пусть лучше будет лишь пустота –

Выживание с чистого – к черту – листа.

Безысходность, отчаянье, немота –

Верно, с ними жить вновь станет легче…

Как хотела бы я затискать своего маленького лисенка!

Чесала бы ему бочки, трепала за ушком,

Он у меня такой непослушный…

Но, увы, дело ушлое…

Совсем лисенок от рук отбился:

Взял да влюбился!

От меня открестился —

И ласки боится.

А я б прямо так его обняла,