Инна Щептева - Женечка

Что все косточки затрещали бы!

Ушки намяла бы

И брюшко защекотала,

Причесывала бы его медные кудри,

Целовала постоянно бы в носик,

Но вот в чем вопрос —

Лис любовь мою перерос.

Решил, что взрослый лисенок,

И я ему больше не нужен,

Ей подавай суженого —

Меняет ласки мои на чуждые.

Ах, милый лисенок,

Какой же ты непоседливый!

То я нужен был твоему сердцу,

То вдруг взял и закрыл все дверцы.

Ну беги, беги, мой любимый,

Маленький, красивый звереныш.

Все вынесешь. Ты хороший,

Просто не знаешь, что хочешь…

Я в тебя верю,

И все вынесу, если ты поверишь в меня,

Но тебе постоянно хочется думать,

Что ты в этом мире одна.

Ну все, все, хватит обо мне, как всегда…

Я отпускаю тебя

(Замотанные эти слова).

Я теперь все поняла.

Нельзя тягостно перемалывать,

Напоминать о себе звонками,

Письмами, поздравлениями –

Никаких позывных, обещаю.

Но все же чуточку знай,

Что я всегда у тебя есть.

Всегда жду погладить, утешить

(И буду молчать, когда ты спишь или ешь).

Хотя я люблю Абсолют в тебе

И к тебе кометой стремлюсь,

Мне нечего больше терять, признаю.

И больше теперь не приснюсь.

Когда клетка грудная разодрана в клочья,

Делай, что хочешь,

Живи, как знаешь,

А тебе все никак не хочется – маешься.

Пожрала, помыла, заправив машинку,

Вылепила из себя что-то красивое.

Купила новое платье, покрасила волосы. —

Не для себя. – Ну серьезно?

Где ты надеешься ее встретить?

В какой подворотне? В каком столетии?

И что ты при встречи сказать ей сможешь?

«Была да и осталась убожеством.

Давай вечером с тобой встретимся?

Опиумом по квартире развеемся?

Повспоминаем наш декаданс:

Стихотворений любовных танцы?»

Убей другого, ее, себя —

Ты не изменишь уже ни черта.

Грудная клетка уже разорвана,

Мечтой защита Лужина на клетки раздолбана.

И еще похудей, на всякий случай:

Вдруг, что в воображении у вас получится,

В конце концов, наплевав на реальность,

С которой у мысли нет связи.

Если ты выйдешь замуж,

Переедешь в другой город, умрешь. —

Я точно не выдержу:

Я себя больше не вынесу.

Как это без тебя?

Вечная мерзлота? Темнота? Пурга?

Я накрою себя одеялом

И просто от слез растаю.

Разложится ткань сердечная,

Нервная карта памяти,

И, обезвоженная,

Оставлю без тебя – мир безбожный.

Но нет… сегодня какой-то врач

Мне сказал, ты давно меня бросила,

Малодушно отгородившись от боли,

Бесчеловечно, бескровно.

Связь, как пуповина между ребенком

И матерью, нежно заботящейся.

Просто надо уметь выдерживать:

Матерям бывает отказаться несложно…

Значит, уже тебя нет!? —

Пузырек пуст, и запах выветрился…

Мне так мало было отпущено:

Нить была болезненно рвущейся.

Когда-нибудь я выйду из дома,

Как обычно, удрученно-зареванная,

А ты мена ждешь при входе,

Берешь за руку, и мы уходим…

Гуляем, держимся за руки,

Влюблено-заботливо смотришь,

С мягкостью мамы гладя,

Все тревоги поцелуем отводишь.

Как раньше, сидим на лавке,

Спокойствию себя предавшие,

Не вставляешь в колеса палки,

Цинично не унижаешь. – Как раньше…

Когда-нибудь снова в кафе

Я твой шелк руки буду поглаживать,

И, после кино посмотрев,

Прогуляемся снова по набережной.

«Ты доехала? – Спросишь опять. —

Спасибо за вечер чудный!»

И счастливая лягу спать,

Зарываясь в подушку. Когда-нибудь…

Любовь моя все прощая, все принимающая, все отдающая, не собственническая.

Мне так было тяжело с кем-то делиться таким сокровищем, как ты!

Я всю жизнь одинока, а с тобой никогда не была.

Но отпустить значит лгать, а я не хочу лжи.

Я молюсь уйти от разрыва сердца,

Без тебя нет сил ни жить, ни умирать.

Да и не живу я, все время жду тебя,

На сером серая уставшая ждать.

Как бы я хотела тебя обнять!

Запутаться в волосах и встретить так старость,

А ты совсем не скучаешь по мне,

Отдалилась, и без меня тебе радостно.

А так бы ты со мною смеялась:

«Иннка, ну совсем затискала, как ребенок!»

Только и под Рождество чудес не случается,

Даже если Принц приручил лисенка.

Ты выбрала любить свою старую кошку,

Встречать кого-то, чтоб быстро расстаться.

Я изначально была на подмене:

Никогда мне не стоило обижаться.

Засыпаю под Эми Уайнхаус

После фаланговой ампутации,

Тайно куря в туалете,

Антидепрессанты сдавая на пост аптечный,

В отделении хирургии,

Куда два года назад ты ко мне приходила…

Но уже не придешь больше.

И я думаю о тебе, сколько можно:

Во все перерывы свободные

От ампутационной боли,

От заглушающих тебя разговоров

Теток, любящих споры,

Шмотки, запои, обсуждать запоры…

Моя затмевающая убогость вечернюю,

Не думай, что я хоть день не думаю о тебе. Со временем

Моя любовь любыми проверяется расстояниями,

Любыми ургентными состояниями.

Не проходит. Скрепляется-

Крепится чудными воспоминаниями.

Я не пройду, обещаю,

Да ты сама это знаешь…

Я поздравлю тебя с Новым Годом.

Пусть он будет красивым по-новому.

Я пишу тебе из сердца-лучшее,

Искренне молясь, что желания твои сбудутся.

(И забыла: я на удачу до операции надела твое колечко. —

И операция прошла успешно).

Фитотерапию бы нам, расставшимся,

Ароматные ванны, укрепляющие,

Чтобы близость вернуть тающую –

Уже вода.

Как я была не права,

Как ты была не права тоже,

Но зачем же мы так похожи?

До невозможности

Вынести нашу близость. —

Выдохни же. Дыши.

Я тебя жду всегда, я рядом,

Если понадоблюсь.

В печали и радости.

Если нельзя любить тебя,

То одиночество – единственный выбор.

Я верю, что если очень захочешь,

То можно и трижды войти в одну реку…

Израненным человеком, но можно.

А для нас – ничего сложного.

Мы вместе сильнее Атланта,

Могущественнее Минотавра,

Только тебе захотеть надо – вместе.

Вызываю, призываю тебя, как демона:

Отзовись, объявись – и переверни

Нечеткость, безликость, бесцветные звуки-ублюдки,

Которые окружают меня повседневно.

Я без тебя устала,

Ну когда же и ты без меня – тоже?

Без тебя скверно, серо, упаднически и невозможно.

Ты как порывистый ветер:

Любишь урывками. —

Мне же так тяжело

Понимать отрывками.