Вадим Шарыгин - Серебряный поэт

Весенних дум ристалище.
Разбились капли первые дождя на мостовой.
Притихли ученические скрипочки синиц и клавиш
Осталось: одна-две – руке над чёрно-белою рекой – всплеск плавный кистевой…
Вдруг, вдохом полногрудым, опьяняющим – пространство славишь!

Пристало внять: шум проливной и закипающая оторопь ветвей, окон:
Скользнувший омуль в омут стёкол, и высотный взгляд на вещи.
Назревший колокол напропалую прозвонил вдоль переулочка, о ком?
Душа досматривала жизнь, должно быть, сон, должно быть, вещий.

Обмякшую любимую прижать к груди, всё крепче, крепче, чтобы ожила —
Вот так поэзию прижмите, так любите, не иначе!
В шёлк шумный обернуть её и обернуться вдаль успеть, такие, брат, дела…
А дождь раздухарился в палисадниках, зашёлся в плаче.

Надёжное пристанище
Стихающим стихам – апрель вечерний, дождевой,
Свершилось омовение… Не то чтобы надежда, просто
Прекрасен воздух, путь к рассвету, новый день натянут долгожданной тетивой,
Лохматый пёс, скрестивши лапы, обглодал пространства остов.

Как не пробиться солнечному свету
Сквозь гущу лбов, так не пробиться мне,
Настигнутому полночью поэту,
Сквозь толщу глаз,

Сгорать свечой в окне.

Гудит весной широкая подмога,
Грядёт тепло,
Душа окаймлена
Огарком талым…

Прорва тьмы! Немного
Серебряная вспомнится луна.

Свет обречён?
Тень тьмы неодолима!
Лишь тонкий дым над воском
Вдоль стекла.

Сжигает ночь – сегодня свет Вадима,
Вчера – Марины,
Светом истекла

Свеча Сергея…
Пыль веков на койке.
Белеют хлопья снежного сырца.
И волосатым солнышком наколки
Освещены замёрзшие сердца.

Как не пробиться первому поэту
Сквозь твердь тумана, пустошь густоты,
Так и свече не осветить планету,
Не освятить уставшие мечты.

Быть первым – кто поднимет эту ношу!
Все строки – на вес крови,
Жизнь влача,

Изорван в клочья, выстужен, изношен…
Согнувшись в три погибели, свеча

Мерцает, будто кромка топорища,
Бесстрашно и безудержно одна.

Чуть слышен снег,
Зовёт позёмка, ищет
Свечу – в рассветной пропасти окна.

Дорогие мои,
Те, кто рядом и вместе со мной;
Незнакомцы мои,
В этот миг, день за днём,
И пропавшие в дымке навеки!
Снежный падает дождь,
Ночь над миром стеною сплошной.
Вспоминаются мне,
Поминаются – все
Дорогие мои человеки!

Тишина на лице,
И дождинки в глазах не видны.
Постарела минута, другая,
И кануло в вечную память оконце.
Угасают глаза, предрассветные люди бледны.
На краю темноты, взявшись за руки, ждут
Карандашное детское солнце.

Вы в трущобах суде́б,
Вы: в распахнутой сказке в лесу,
У ростральных колонн, у расстрельной стены,
Вами жизнь и бедна, и богата.
Вам навстречу забытый рассвет вознесу!
На руках возношу над усопшим двором
Нашу стихшую песню, ребята…

Только шелест имён,
Всех не п р о и з н е с т и!
И дождинки летят, и года.
И замедлены взглядом остывшим минуты.
Поседевшее эхо доносит «прости».
Долговязых домов мне погасшим мерещится
Свет или след, почему-то.