Влад Ривлин - Искусство революции

Поэт Натан Альтерман, хорошо знавший и ценивший творчество Пэнна, как-то открыто заявил в один из дней рождения Пэнна: «Если бы он (Пэнн) не принадлежал к этому (коммунистическому) лагерю, то, без сомнения, сегодняшний день стал бы праздником для всех общественных кругов и торжеством новой ивритской поэзии». Сам Пэнн с горечью замечал по поводу своей творческой судьбы: « … в условиях израильской демократии с человеком могут сделать всё, что угодно, даже упрятать в гетто».

(Продолжение в следующем выпуске).

* Основатель движения «ХаБаД» в иудаизме.

** Еврейство согласно еврейскому религиозному праву (Галаха) определяется по матери.

*** Шабес гой – не еврей, которого нанимали на Субботу (Шаббат), когда набожным евреям нельзя выполнять никакой, даже самой простой работы, для выполнения различных домашних работ – разжигания огня в печи, например.

**** Шаркия, хамсин – горячие ветры пустыни.

***** Набут – крепкая сучковатая палка.

****** Шубрия – кривой арабский нож.

******* Рахель – одна из двух легендарных праматерей еврейского народа. Агарь – праматерь арабов.

Родилась в 1954-м году в городе Черновцы. После окончания Филологического факультета Черновицкого Государственного Университета работала учителем русского языка и литературы в школе. В 2001-м уехала на заработки в Италию.

С 2001-го по 2017-й годы проработала в Италии, ухаживая за стариками.

Мой жизненный опыт в чужой стране – это зеркальное отражение судеб сотен тысяч женщин, вынужденных и рискнувших уехать на заработки.

Вернулась домой в 2017-м. Сейчас пробую себя в качестве преподавателя итальянского языка.

(Рассказ)

Стоял декабрь 1998-го года.

В школу под Новый год привезли ящики с водкой, компенсирующие недостачу денег для выплаты учителям зарплаты за сентябрь.

Директор, Наталья Ильинична в своём кабинете составляла список учителей, внося напротив каждой фамилии цифру, обозначающую количество бутылок, причитающихся вместо денег.

Учителя вызывались в её кабинет, расписывались за взятый товар и забирали бутылки, стоявшие тут же, возле директорского стола. Кто-то прятал тару в припасённую заранее сумку, кое-кто уносил бутылки в кабинет и запирал в шкафу, а некоторые пока в растерянности искали глазами временное убежище для своей «зарплаты» в учительской.

У Раисы проблемы не было: учитывая статус одинокой мамы, ей дали всего одну бутылку, которая поместилась в объёмной сумке между книг. Почти всю зарплату, таким образом, она получила деньгами.

Придя домой, Раиса отлила немного водки в стакан, а в освободившееся в бутылке место натолкала высохших корочек от апельсина. На душе было тяжело. Нужно было за скромную зарплату прожить неопределённое время: месяц, два…, а тут Новый год подходит. Надо бы мясца хоть немного купить, мандаринов дочурке, сметану на торт.

Позвонила Маргарита, преподаватель английского. Разговор начался с водочной эпопеи. Подруга жаловалась, что муж возмущается: «Надо было двадцать лет вкалывать, как проклятой, в школе, чтобы тебе вместо денег за сентябрь под Новый год водку всучили!». Но бутылки уже стояли на кругленьком, застеленном скатеркой в красно-белые квадратики кухонном столике, молча ожидая хозяевами решения своей судьбы. Маргарита продолжала с азартом рассказывать Рае, как, получив бутылки, позвонила мужу домой и попросила приехать за ней, чтобы помочь домой тетрадки довезти. А вместо тетрадок оказались бутылки с водкой.

«Знал бы, ни за что бы не приехал! Только деньги проездил на троллейбусе», – ворчал Родион. Его синие, обычно добрые глаза, посерели и стали злыми. «Пригодится, – пыталась успокоить Марго мужа. – На день рождения к коллеге пойдём, мастеру за ремонт канализации дадим. Да и Новый год на носу».

Супруги зашли в кабинет директора. Родион развернул сумку, прихваченную для тетрадей, и стал в горизонтальном положении складывать в неё бутылки. Не попрощавшись с женой, он вышел из школы. Проходя через школьный двор, Родион увидел Валентину, читавшую английский на параллели с женой. Она посоветовала поставить бутылки в вертикальном положении, потому что, как обнаружила она, пробки закрыты некрепко, и водка выливается. Родион нерешительно опустил было сумку на снег, но тут же подхватил её снова и быстро зашагал прочь.

Маргарита, переменив минорный тон на мажор, заговорила о водочных рецептах, услышанных ею по телевизору: «Возьми апельсин, лимон и сладкий перец. Всё нарежь, залей водкой и дай постоять. Отличная вещь!», – поучала она Раису. «Да я уже апельсиновых корок добавила. На перцы – лимоны денег нет», – ответила Рая.

Попрощавшись с Марго, Раиса пошла на кухню готовить обед. Приподнятое разговором с подругой настроение исчезло. Снова потекли невесёлые мысли. Вспомнилось пережитое лето, когда учителям не только не дали отпускные, но ещё и задолжали зарплату за июнь. Были дни, когда Рая говорила подрастающей дочери: «Катюша, наберись терпения. У нас на сегодня только пшенная каша без молока и масла».

За домом, в общем для всех жильцов дворе поспевала алыча, посаженная ещё матерью. Чтобы её нарвать, Рая вставала в пять утра, когда соседи ещё спали. К восьми несла алычу на базар. Своего места у неё не было, и дородная директриса рынка гнала её отовсюду, где та могла пристроиться. Раиса была счастлива, если удавалось продать алычу по самой низкой цене и купить на выручку кусочек мяса для дочери. В полцены продалась и вишня, поспевшая на даче. На компоты и варенье сахара всё равно не было. На дачу, до которой было десять километров, часто ходила пешком – экономила деньги. За проезд туда и обратно надо было заплатить стоимость буханки хлеба. Земельный участок был глинистый, без подкормки не плодоносил. В сорока минутах ходьбы от участка находилось озеро, на берегу которого паслись коровы. Осенью Раиса с большим рюкзаком ходила туда собирать коровьи лепешки для подкормки земли.

Раньше Рая ждала отпуска с нетерпением. Теперь его приближения она боялась.

Все зимние каникулы ушли на подготовку учеников к научной конференции «Сделай шаг!». Несколько лет назад школа приобрела статус гимназии, и теперь больше уделялось внимания развитию способностей ребят к науке. Раиса помогала в написании работы и дочери, Катюше, учившейся в выпускном классе. В наступившем году Раису, ко всему прочему, ждала ещё и очередная аттестация. Нужно было подготовить несколько открытых уроков, закончить оформление очередного поэтического сборника гимназистов, написать сценарий к литературному вечеру, посвящённому творчеству местной поэтессы, прожившей жизнь в инвалидной коляске. Работы было много, но она спасала: забывалась бытовая неустроенность, прятались тревоги о завтрашнем дне.