Павел Великжанин - Важно все. Стихи

Не устал удивляться

Я обычным вещам:

Аромату акаций

И наваристым щам,

Появлению света

На небесной слюде,

Щебетанию с веток,

И рожденью людей.

Происходит повсюду,

И далеко, и близ,

Ежедневное чудо

Под названием жизнь.

– Пять истин запиши в свою тетрадь:

Сильны те, кто не могут отступать;

Богаты, кто без денег проживут:

Нельзя отнять их знания и труд;

Мудры, кто не устраивают драк:

Ладонь вмещает больше, чем кулак;

Любимы, кто не требуют любви…

– А кто же счастлив? Этих назови!

– А счастливы немногие, мой брат:

Любим, силен кто, мудр и богат.

Мы в юности часто мечтаем о славе

И в дар гениальность у Бога мы просим…

С годами яснеет, что, верно, лукавый

Мыслишку титанами стать нам подбросил.

Вершины их – выше, но пропасти – глубже,

Хоть громче их песни, но часто – короче;

Едва лишь родился – в бессмертие тут же;

Да кто из нормальных такого захочет?

А мы-то с комфортом сидим в своих норах,

Скрипим потихоньку, детишек строгаем…

Но кем-то из них будет выдуман порох,

Вселенная будет открыта другая.

Жгло им пятки ребро монетки,

Но чего-то ища в зените,

Так цеплялись марионетки

За десяток незримых нитей.

Свято верили в то, что сверху

Их незримо ведут куда-то:

Ставят в планах за вехой веху,

Отмечают за датой дату.

Правда, знаешь, порой бунтуют:

«Бога нету! Разложим атом!»

Но лишь стоит влепить Манту им

С положительным результатом –

Снова молятся все смутьяны;

Тишь да гладь после высшей кары…

И струятся потоки манны

Рядом с волнами от радаров.

…Только нити не вверх уходят,

А к таким же марионеткам:

Нет ни кучера у поводьев,

Ни тюрьмы – просто все по клеткам.

И одним не хватает хлеба,

А другим – вечеринки пенной…

А вверху – голубое небо,

А за ним – пустота Вселенной.

Мудрец спросил ученика:

– Что видишь за окном?

– Течет свинцовая река,

Стоит угрюмый дом.

– Взгляни в окно второе, друг.

Что в нем увидишь ты?

– Вода лазурная вокруг,

И замок из мечты!

– Возьми-ка тряпку, ученик,

И к первому вернись,

И протирай так каждый миг

Стекло!

– Как долго?

– Жизнь…

Чемпионы – всегда кумиры,

Воль и разумов сплав железный.

Но немало и тех турниров,

Где выигрывать – бесполезно.

Кто – неважно ведь: толстый, тонкий,

Волосатый, обритый, лысый –

Победитель в крысиной гонке

Все равно остается крысой.

Реклама похожа на шнек мясорубки;

Но нам не почувствовать: мозг слишком жидок.

Мы вместо молитв совершаем покупки –

Паломники акций, фанатики скидок.

Витрины – иконы, а свечи – неоны,

И кассы готовы к принятию жертвы.

Божки-манекены глядят непреклонно,

Храня свою вечную тайну омерты.

А что же нас манит? Потребность в отдушке.

В глотке кислорода средь выхлопов будней.

Одни идут в храмы. Другие – в торгушки.

Где ж правда людей? Там ли, где многолюдней?

Пускай нельзя остановить

Несущий нас поток,

Но плот для близких сколотить,

Наверно б, каждый смог.

Зачем нам штопка черных дыр?

Громаден жизни круг.

Очерчен нам подвластный мир

Длиною наших рук.

Оставь извечным небесам

Спор истины и лжи.

Что можно сделать – сделай сам,

О прочем – не тужи.

Я жизнь догола не раздену,

Не буду искать образец.

А время руками Родена

Ведет непреклонный резец.

Не жажду я дерзких открытий,

Свергающих старый канон,

Но жалко мне всеми забытый

Тот мрамор, что был отсечен.

Здесь нет вдоль стен объемистых шкафов,

Наполненных вещами и вещичками,

Куда сто раз на дню залезть готов

Хозяин-скряга: опись крыжить птичками.

Здесь нет удобных кресел, как в кино,

С подставкой под попкорн и спрайты с колами,

И что смотреть – сидящим все равно:

Придут пустыми и уходят полыми.

Нет, здесь нет ничего, кроме картин,

Все остальное – только обрамление,

И в каждой, словно мягкий пластилин,

Вселенные спрессованы в мгновения.

Картины – это окна в те миры,

Которых не достичь и за столетия.

Они ночами дремлют до поры,

Закрыв от темноты свои соцветия.

Но с первыми шагами в тишине

Картины снова ждут, как солнца лучика,

Тех взглядов, что найдут на полотне

Отверстие для золотого ключика.

Шли по дороге тринадцать

Вслед за одним:

Жулики, воры, паяцы,

Фокусник, мим.

Был среди них я, ломая

Ту же комедь…

Только дорожка кривая

Стала пряметь:

В жизнь превратились спектакли,

Правда сквозит

В прорезях масок. Не так ли,

Пан езуит?

Страх мой, зайчишкою порскни!

Нас не жалей!

Шли мы, а крест бутафорский

Все тяжелел.

Отсвет костра лег на лица,

Будто бы нимб.

К истине стоит рубиться

Следом за Ним.

Я под дождиком косым

С непокрытой головой:

У меня родился сын –

Вот он, сверточек живой!

Сквозь оконное стекло

Ничего не разглядеть,

А на сердце так тепло,

И душа готова петь.

Пусть я мерзну дотемна

Здесь под дождиком косым…

Светит солнце из окна:

У меня родился сын!

Какие мы зубастые!

Как можем мы кусаться!

Пора зубною пастою

С избытком запасаться.

Давай покажем ямочки,

Кружочком сложим губы

И улыбнемся мамочке

Во все четыре зуба!

У меня зверюшек много,

С ними весело играть!

Тут сказала мама строго:

«Не пора ли нам в кровать?»

Что же, ладно: спать, так спать,

Я не буду возражать.

Но мои зверюшки тоже

Устают и спать хотят.

Мама пусть со мной положит

Медвежат, зайчат, котят.

Покачала головой

Мама: «Выдумщик ты мой!

Неужели и лошадку,

И собачку уложить?»

Пусть улягутся в кроватку,

Места всем должно хватить.

Эй, зверята, спать идем!

Влезли все, хотя с трудом.

Не хватило мне подушки –

На мартышку лечь пришлось,

В спину слон уперся брюшком,

А в ногах улегся лось.

А енотик-полоскун

Спать мог только на боку.

Но уснули все зверята

Мигом в коечке моей.

Не беда, что тесновато,

Если тесно от друзей.

Плюшевые спят друзья…

А сейчас усну и я!

1. Этот дождик так мал,

Он почти что и не был.

Он не шел, а хромал,