Кира Чекмарева - Мой единственный век…

Оглянись в Касьянов день на февраль
И замри у края льдистой реки,
Ощути снегов морозную сталь,
Разбуди весну пожатьем руки.

Оглянись в Касьянов день на судьбу,
Разберись, кто в чём был прав-виноват —
Выбирай какую хочешь тропу,
Но не жги мостов – вернёшься назад!

Этот день то есть, то нету его,
Так послушайся и остановись.
Может, странного здесь нет ничего,
Но прошу: в Касьянов день – оглянись!

Горбатый мостик – в небо,
Как на качелях – в детство,
Вниз – быль, повыше – небыль,
Извечное соседство.

Извилистость бульваров,
Окрашенная грустью.
Наш путь – старее старых —
Вниз – от истоков к устью,

Вверх – от всего на свете!
Чудесные мгновенья!
Лишь в переулках этих
Вся жизнь – как откровенье.

Ушедшие строки – жаль,
Растаял в ночи их след.
Ушедшие строки – жаль,
Ушедшие слёзы – нет.

Ушедшие годы – жаль.
Упасть бы в их тёплый свет!
Ушедшие годы – жаль,
Ушедшие слёзы – нет.

Какая с утра капель!
Какая в душе метель!
Весны прозвенел хрусталь:
Ушедшие слёзы – жаль!

Недостижимо равновесье детства,
Когда и счастье, и беда – рекой!
И так не волновало их соседство —
Благословен младенческий покой…

Тех лет неповторимейшее небо,
Гораздо выше и стократ синей,
На крошки щедро брошенного хлеба
Роняющее в окна голубей!

Поля бескрайни – как моря бескрайни,
Как радость – через край и до небес!
Я никогда не буду пташкой ранней.
Прими меня, мой полудённый лес!

Я оставляю полю все тревоги
И, запрокинув голову, стою,
В себя вбирая все твои дороги
И мудрую уверенность твою…

Слушай!.. Прорвавшись сквозь время,
Звуки стекают в хрустальный богемский бокал.
В зале, покинутой всеми,
Стынет мелодий слегка потемневший опал.

Прага лежит, притаившись,
На перекрестке свободно бегущих веков.
Что-то прошепчет, забывшись,
Шелест давно отзвучавших на камне шагов.

Муза пленённого ветра —
Ввысь, в черепичный и древнезелёный простор!
Кружит мелодия ретро
В гордом миноре и без перехода в мажор.

Прости. Я разучилась улыбаться.
Я помню только, что была зима.
Мечты мои привыкли не сбываться,
И в снег глядеть привыкла я сама.

Мне зелень лета перестала сниться,
Не верится в грядущее тепло,
И заморозил ветер на ресницах
Слезинок горьковатое стекло.

Пусть ночь всё скрыла крыльями своими —
Одна звезда всегда сияет нам,
И я скорей твоё забуду имя —
Но куст калины затоптать не дам.

Когда беспощадность ременных петель
Предстала реальностью, в угол зажав,
И камни, покинув земную постель,
Мелькают в руках, злую силу собрав, —
Не смей опускать головы перед правдой своей!

Пусть тело свела неподвижность оков,
Все вымажет ложь чёрным дёгтем речей.
Немало фальшивых картонных крестов
Сгорело в воздетых руках палачей.
Не смей опускать головы перед правдой своей!

И граду камней наступает предел
Антрактом в театре вселенских страстей.
Но смена придёт лишь тому, кто сумел
Остаться собой перед правдой своей!
Не смей опускать головы перед правдой своей!

Молчание пустых квартир —
ответом множеству вопросов.
Прохладные ладони стен,
прижатые к пыланью лба.
Сожжённые мосты дверей,
захлопнувшихся перед носом.
Не то чтобы потерян ключ —
здесь просто нет давно замка.
Здесь просто нет давно пути
по указателю «обратный».
Со ржавым скрипом за спиной —
решётки через каждый шаг.
Здесь, правда, есть одно окно
и вид через него приятный,
И сталь стекла спасёт тебя
от всевозможных передряг.

Не ветер с не твоих вершин,
тебе в лицо – сквозняк пленённый.
Вослед за ним тебе не ждать
вестей в конвертах голубых.
Ты спишь спокойно – нет проблем,
твой сон – разбойник приручённый.
Твоя тюрьма тебя хранит
при обстоятельствах любых.
Твоя тюрьма всегда с тобой,
всегда в тебе. Режим усилен.
Все посещения пресёк
тупой, нелепейший закон.
Попытка к бегству – не расстрел,
а хуже – возвращенье силой
В пустую комнату, к двери
с давно потерянным замком.

Я здесь пройду мильоны раз —
Меня никто и не заметит.
Что делать, слишком много нас
На переполненной планете.

Витрины застеклённых глаз,
Пустынный берег, край столетья…
Что делать, слишком мало нас
На переполненной планете.

Пусть написанное мне письмо
На холодном ледяном ветру
В металлическом неуютном ящике
Не грохочет бездушной льдинкой.

Пусть распахнутое мне окно
Не щетинится остриями
Безобразного яркого света,
От которого режет душу и глаза.

Пусть не сказанное мне одно
Незаметное милое слово
Не станет песчинкой наждака,
Приложенного к моим ранам.

Пусть приснившиеся мне стихи
Не разбиваются в острые брызги,
Впивающиеся в лицо,
И без того залитое слезами…

Пусть встающее мне солнце
Зазвучит на высокой ноте
В резонанс с колебаньями сердца.
Может быть, в нём проснётся надежда.

Душа уходит. Год от года
Мельчайшие частицы нас
Уводят вереницей строгой
Изображенья наших глаз.

На зазеркалье обернуться
Не хватит ночи и свечи,
Но что ушло – не дотянуться,
Ворота в сон не отопрутся —
Не те ключи.

Не пожалеть – привычкой смыта
Боль расставанья всякий раз,
Пока хранимы кем-то скрыто
Изображенья наших глаз.

И лишь в пожары в ветхом доме,
Где ветер, пепел вороша,
В осколки зеркало уронит —
Никто не вздрогнет, не догонит —
Уйдёт душа.