Лариса Велиева - Времена года. 108 бусинок на чётках. Вольные танка

Лист оседлав,
летит паук
с большого дерева
в большую
неизвестность.

В жёлтой траве
спит, свернувшись клубком,
рыжая кошка.
Зреет неспешно
на ветке хурма.

То наплывёт
от ветки тень,
то день померкнет.
Я с осенью
играю в прятки.

Тёплая осень
смущает деревья,
с толку сбивает траву,
заснуть не дает лягушкам,
мешающим спать и мне.

Листва о смерти
думает едва ль,
А смерть листвой томится:
забыла ли о ней листва,
не стоит ли напомнить?

Апельсин притворяется
в сумерках солнцем на ветке.
Повторяет форму
японских глаз
косточка хурмы.

Сыплет на тропы
осенняя ночь
звёзды кленовых листьев.
Тихо слетают ко мне в тетрадь
пятилистные танка.

Трепещут листья
между небом и землёй.
Как листья,
между небом и землёй
душа трепещет.

Дождь перестал плакать.
Пробуют птицы голос.
Стебли трава распрямляет.
Сердце сжимается болью
от красоты мира.

Вновь притворятся живыми
листья на клёне в саду:
будут дрожать и шептаться.
Может, кого и обманут.
Но не осенний ветер.

Тишину золотую вспугнув,
кто-то ходит весь день за окном.
Но как выглянешь – нет никого:
только листья летят и летят…
Может, Бог?

Осень забыла
часы завести.
Вот и проходит,
пока падает лист,
вечность.

Небо с землёй
поменялись местами!
Солнце руками
с земли подбираю
в образе палой листвы.

Набухло небо —
набухла крыша.
Вчерашней болью
глаза набухли —
земля промокла.

Застыл богомол
на створке окна.
Придется терпеть
утренний холод,
пока он медитирует.

Птицы на ветках застыли:
дождь не собрался ли снова?
Замерли жёлтые листья:
скоро ли будет буря?
Вот отчего тиха осень.

Дождь прошёл.
Разорвав облака, как бумагу,
вышло солнце внезапно
считать уцелевшие листья.
Много не досчиталось.

Сегодня я проснулась
от хруста веток
и дыханья во дворе:
всю ночь без устали
летал по небу конь.

Упорный листочек
дождался последнего взгляда —
и тотчас слетел,
только я из окна
на него поглядела.

Нет больше звуков в мире,
кроме собачьего лая,
в тёмный осенний вечер,
когда нет луны уже старой,
а новая не народилась.

Тёплая осень.
Гудит комар,
лениво к лицу подлетает:
видно, увёртываться от хлопков
самому надоело.

Это время бесценно,
потому что проходит.
Осенние одуванчики,
не успев поседеть,
умрут молодыми.

Слишком ночь глубока,
дна уже не достать.
Чем короче свеча,
тем быстрее уйти
изъявляет желание время.

Чайка стоит в раздумье.
у самой кромки моря.
Ветер считает ей перья,
морщит седую воду,
вглубь загоняя рыбу.

Мёртвое спутать с живым
можно в осенний вечер.
Ворочается с бока на бóк,
шевелясь на ветру,
дохлая муха.

В серебро превращая воду,
долгой ночью луна колдовала.
Утром с ветки слетела птица,
чтоб попить, как вчера, из лужи,
и застыла недоумённо.

Осень тихо уходит,
стихов лишь коснувшись.
Значит, снова мне ждать,
отложив с ней свиданье
на ещё одну долгую жизнь.

Из побуревшей травы
выставил глаз одуванчик,
чтоб ещё раз убедиться,
что на себя не похожа
в этом году зима.

Тёплому солнцу поверив,
бабочка вдруг проснулась
и – в декабре! – летает
над полумёртвой травою.
Что же с ней будет ночью?

Ворон с верхушки сосны
зиму пророчит миру.
Значит, и чайкам придется
громче выкликивать рыбу
из глубины морской.

Тополь вздохнул свободно: