Николай Тимофеев - Русь в поэмах: Князь Игорь. Княгиня Ольга. Князь Святослав

За середовичей по восемь золотых,
За старца и младенца по пяти.
За русских в Греции принять по десяти,
А за рабов – как грек платил за них
И споров о цене не может быть при том,
Когда хозяин грек её объявит под крестом.

Князь русский да не присвоит власти
Над землями Херсонской стороны.
Ему поможем в случае напасти,
Получит всё, что нужно для войны.

С ладьями, что найдут у берегов,
Да будут поступать впредь по закону.
Да не обидят греческих послов,
Не быть обкраденным и также полонённым.

Да не творят корсунцам россы зла,
Ловящим рыбу в устье Борисфена.
Да сотворят за лето все дела,
К зиме в дома вернутся непременно.

Князь русский болгаров чёрных воевать
В страну Херсонскую да вовсе не пускает,
А коли надобно, направим князю рать,
Россия с Грецией друг другу помогают.

Преступников из Греции в Руси
Наказывать князь власти не имеет,
Когда же царь для казни их просил,
Направить с стражею, то в Греции содеют.

Когда христианин убьёт русина,
Или последний грека умертвит,
Да будет пойман ближними, убит.
Коль домовит, то мера к ним едина.

А если уличат на краже вора,
Или увечья кто-то сотворит,
Принять условия Олега договора,
Казнить имением, не будет вор убит.

А ежели потребуют войска
От князя русского из Греции цари,
Исполнит князь их волю. На века
Молва по свету голубем парит:
И да увидят через то иные страны
В какой любви Русь с Грецией живут.
Тогда на них внезапно и нежданно
Под устрашением уж впредь не нападут.

В двух хартиях условия сии:
Одна останется у греческих царей,
Другую, князь, посланники мои
Доставят в Киев морем поскорей.

«И да клянутся истину союза Великий Князь Русский Игорь
и люди его все хранить: Христиане в Соборной церкви
Святого Илии Предлежащим честным Крестом и сею
хартиею, а некрещёные, полагая на землю щиты свои,
обручи и мечи обнажённые»

Поклявшись в церкви, с хартиею мира
Направил император в Русь послов.
С почётом приняли, дарами, шумным пиром,
Союз хранить князь Игорь был готов.

Язычники поклялись пред Сварогом,
К холму священному оружие сложив,
Обильно золото рассыпав перед богом,
Союз хранить, покуда каждый жив.

Крещёные русины, христиане,
Живому Богу клятву принесли,
В Соборной церкови, стоящей на кургане,
Что не обидят Греческой земли.

Послы вернулись в Грецию с мехами,
Пчелиным воском и иным товаром,
Своими пленными, дарёными рабами,
О мире хартией. Сходили в Русь недаром.

Глубокой осенью, всего лишь через год,
По ноябрю, на первые морозы,
Когда под Киевом ложится снег и лёд,
Просили князя воины скозь слёзы:

«Великий князь – зима, мы босы, наги,
А отроки Свенельдовы богаты.
Пойдём-ка в дань, довольно в нас отваги,
Возьмёт дружина нужное по хатам»

Давным давно в Руси заведено:
Князь собирал налоги до апреля,
Суды вершил, крутил веретено,
Чтоб механизмы власти не ржавели.

Но Игорь князь за данью отродясь
Ходить с дружиною зимою не любил.
Свенельду воеводе старый князь
Теперь совсем уж хлопоты вручил.

У князя отроки не бедно зимовали,
За год от Греции всей дани не пропьёшь,
Наги, да босы, голодны? – едва ли,
Но клюнул князь на отрокову ложь.
Сказал: «Пойдём, где нас давно не ждали,
Где дань богатую без боя обретёшь»

Пришла дружина с князем в Коростень,
Древлянский город под правленьем Мала.
Как будто тень затмила в небе день:
Дома громят, да шарят по подвалам.

Беды такой давно страна не знала,
Сравнить Свенельда с Игорем нельзя,
Те брали чинно, словно бы друзья,
А эти рвут с младенцев одеяла.

Обременил князь тягостным налогом,
Всех до последней шкурки обобрал.
Уж больше нет – клянутся люди богом,
Но князь с дружиной грабить продолжал.

Вконец насытившись, с тяжёлою поклажей,
Напившись мёду, двинулись домой.
Никто не думал, что добыча – кража,
В те времена геройством был разбой,
Когда от власти – это подвиг даже.

Давно прошли древлянскую границу,
А Игорь вздумал пятиться назад.
Сказал: «Пройдусь, мне надо возвратиться»
С собой повёл он маленький отряд.

Встречают по дороге люди Мала,
Сказали: «Князь, мы всё вам заплатили,
Во что одеться, что поесть – не стало,
Что отыскать в амбарах, кроме пыли?»

Князь размышляет: «Верно ль слово это,
Уж так пуста Древлянская земля?
Вот мудрецы, в лесу по ямам где-то
Ещё лежат куницы, соболя.

Князь Мал собрал пред идолом старшин:
«Вот снова волк идёт в овечье стадо,
Пока ягнёнок будет хоть один,
Он не насытится, убить поганца надо»

Все, как один, древляне ополчились
Единодушно Игорю навстречу,
На князя старого, корыстного озлились,
Что о пощаде быть не может речи.

Какой тут бой, довольные собой,
Да предвкушая новые богатства,
Шли люди с Игорем звериною тропой
Ограбить подданных, убить законы братства.

Их окружили на лесной поляне,
Расправа длилась где-то полчаса,
Кололи вилами дружинников древляне
И уносили витязей в леса.

В ложбине общей закопали недалёко,
Над ними не насыпали холма.
Проделали всё в спешке и жестоко,
Да что тянуть-то? – холодно, зима.

А князя Игоря рогатиной с коня,
Как вепря дикого, ревущего, свалили.
Последним словом светлого браня,
Со всех сторон ногами долго били.

Затем к земле пригнули дерева,
К ним привязали Игоря за ноги..
О смерти страшной поползла молва,
Великий князь схоронен был в берлоге.

По срокам Игорь, как Олег
Жил на земле и столько правил.
Такой же был его успех?
Державу целою оставил,

Равна Россия Византии!
Жизнь сложная, кончина – драма,
Но были времена другие,
А мёртвые не имут срама.

Киев, княжии палаты – белокаменный дворец,
Из конца в конец резьбою разукрашенный богато.
По фасаду красотою спорят пять больших крылец,
В центре с кровлей золотою, против – врата.
Набраны из плах дубовых, инкрустированных медью.
Скобы, крепкие засовы и оковы из металла.
Двор обширный, сплошь амбары, полны снеди.
Лужи подо льдом мерцают, снегу мало.
Частокол на три сажени, ров снаружи,
Тротуары к бане, клетям – скот не в стуже.