Константин Бальмонт - Только любовь. Семицветник

Слитность — зеркальностью вод.

Есть полногласность ответа,

Только желай и зови.

Длинные линии света

Тянутся к нам от Любви.

Я прихожу, как призрак, я ухожу как тень,

Я полон тайн, как вечер, я весь огонь, как день.

Ты мне была желанна всего один лишь миг,

Но вдруг воскрес — так странно — в моей душе

твой лик.

Я был тобою счастлив, ты мне была близка,

Мы были вне пределов, мы были два цветка.

И ты едва ли знала, что ты была моей,

А мне шептали мысли: «О, как ты счастлив с ней!»

Твой дух светло-прозрачный весь погружен был

в сон,

А мой, нежней, смелее, был в этот сон влюблен.

Я твой опять, бесплотно. Смотри, как нежен день.

Я вновь пришел, как призрак. Я вновь уйду,

как тень.

Быть может, не было у нас

Весны воздушно-молодой,

Когда полдневный светит час

Над просветленною водой

Весна пленительно-нежна

Для двух влюбленно-молодых,

Когда себе поет она

Лесной протяжный слитный стих

Мы жили розно в те года,

Мы были розно и потом

Но никогда, о, никогда

Цветок не стынет подо льдом.

Он ждет, под бледной чарой сна,

Чтоб, совершив круговорот,

И для него пришла весна,

И для него раскрылся год.

Он ждет, в признательной мечте,

Чтоб лед разрушился звеня,

И чтоб запели в высоте.

Созвучья песен и огня.

Смотри, смотри Идет весна,

Нам светит Солнце с высоты

Ты мне навеки предана,

Я твой навеки Мы — цветы.

Моя душа озарена

И Солнцем и Луной,

Но днем в ней дышит тишина,

А ночью рдеет зной.

И странно так, и странно так,

Что Солнце холодит

И учит ласкам полумрак,

И страсть во тьме горит.

Сверкая, ширятся зрачки,

И льнут уста к устам

За радость сладостной тоски

Я все, о, все предам.

А глянет Солнце, я опять

И холоден и тих,

Чтоб ночью снова повторять

Влюбленный в ласки стих.

Моя душа увлечена

Не Солнцем, а Луной.

Побудь во мгле, и будь нежна,

Ты все поймешь со мной.

Лунным лучом и любовью слиянные,

Бледные, страстные, нежные, странные,

Оба мы замерли, счастием скованы,

Сладостным, радостным сном зачарованы.

В Небе — видения облачной млечности,

Тайное пение — в сердце и в Вечности,

Там, в бесконечности — свет обаяния,

Праздник влияния правды слияния.

Это Луна ли, с покровами белыми,

Быть нам велела влюбленными, смелыми?

Мы ли, сердцами влюбленными нашими,

Небо наполнили пирными чашами?

Чашами радости, светлыми, пирными,

Лунною сказкой, цветами всемирными,

Сердцу лишь слышными звонкими струями,

Блеском зрачков, красотой, поцелуями.

Как я узнаю и как я разведаю?

Знаю, что счастлив я нежной победою,

Знаю, ты счастлива мною, желанная,

Вольной Луною со мною венчанная.

О, миг пленительный, когда всемирно дышит,

Невозмутимая лесная тишина,

И мы с тобой вдвоем, и сердце, дрогнув, слышит,

Как льет тебе и мне свой нежный свет Луна.

Успокоительно-белая над холмами,

Рождает свежестью росу для трав лесных,

Глядит, бесстрастная, и ворожит над нами,

Внушая мысли вам, певучие как стих.

Мы зачарованы, мы, нежно холодея,

Друг с другом говорим воздушностью мечты,

Лелея тишину, и, чуткие, не смея

Нарушить ласкою безгласность Красоты.

Вечерний час потух. И тень растет все шире.

Но сказкой в нас возник иной неясный свет,

Мне чудится, что мы с тобою в звездном мире,

Что мы среди немых загрезивших планет.

Я так тебя люблю. Но в этот час предлунный,

Когда предчувствием волнуется волна,

Моя любовь растет, как рокот многострунный,

Как многопевная морская глубина.

Мир отодвинулся. Над нами дышит Вечность.

Морская ширь живет влиянием Луны,

Я твой, моя любовь — бездонность, бесконечность,

Мы от всего с тобой светло отдалены.

На вершине горной коршун прокричал,

Ветер этот возглас до меня домчал,

Я рассвет весенний не один встречал.

Солнце протянуло острые лучи,

И они зардели, ярко-горячи,

И от них запели горные ключи.

О, как много силы и любви вокруг,

О, как нежно млеет этот горный луг,

Я с тобой душою, мой далекий друг

Я гляжу в долину с горной высоты,

В мыслях, полных страсти, расцвели цветы,

В этом мире — Солнце, в этом сердце — ты

Нежный жемчуг, Маргарита,—

Как поют в испанских песнях,—

Пели ангелы на Небе

В день рожденья твоего.

Пели ангелы и птицы,

И цвели в садах гвоздики,

Распускались, раскрывались

В блеске Солнца чаши роз.

Оттого лицом красивым

Ты на ангелов похожа,

И уста твои гвоздики,

Нежный голос — пенье птиц.

И мечтанья — светлый жемчуг,

Оттененный розой алой,

И глаза твои — как Небо,

Где бездонна глубина.

Мне радостно видеть, что в сердце моем

Есть нежность без жадных желаний,

Что в эту минуту, когда мы, вдвоем,

Как будто безгласную песню поем,

Так тихо в восторженном сердце моем,

Так много немых обаяний.

Ты светлая радость воздушного сна,

Восторг, но восторг не влюбленный,

Ты мне на мгновенье, как сказка, дана,

О, как ты спокойна, как стройно-нежна,

Минута, и вот убегает волна,

И я ухожу просветленный.

Паутинка сентябрьского дня,

Ты так нежно пленяешь меня

Как живешь ты, под Солнцем блистая,

Как ты светишься—вся золотая!

Паутинка сентябрьского дня,

Ты блестишь далеко от меня.

Но со мной ты на выжатом поле,

Ты со мною — под Солнцем, на воле.

Я хотел бы дышать белоснежным цветком,

Но в душе лепестки раскрываются алые.

О, мой друг, я с твоей белизной незнаком.

Я мерцаю раскрытым и страстным цветком.

Я люблю упоенья любви, запоздалые.

И в душе у меня, еле слышно звеня,

Сквозь восторг раздаются упреки усталые.

О, Елена, Елена, Елена,

Как виденье, явись мне скорей.

Ты бледна и прекрасна, как пена

Озаренных Луною морей.

Ты мечтою открыта для света,

Ты душою открыта для тьмы.

Ты навеки свободное лето,

Никогда не узнаешь зимы.

Ты для мрака открыта душою,

Но во тьме ты мерцаешь как свет.

И, прозрев, я навеки с тобою,

Я твой раб, я твой брат, и поэт.

Ты сумела сказать мне без речи:—

С красотою красиво живи,

Полюби эту грудь, эти плечи,

Но, любя, полюби без любви.

Ты сумела сказать мне без слова:—

Я свободна, я вечно одна,

Как роптание моря ночного,

Как на небе вечернем Луна.

Ты правдива, хотя ты измена,

Ты и смерть, ты и жизнь кораблей.