Джон Мильтон - Возвращенный рай

"— По праву! Ибо Словом даровал

Всем тварям бытие — не славы ради,

Но токмо благости, чтоб сообщать

Добро и благо всяческой душе

Свободно; и по праву ждет взамен

Хвалы и благодарности, сиречь

Простейшей, вящей, лучшей из наград -

Творца возможно ль отдарить иным?

А кто не благодарен, тот, гляди,

Хулой отплатит, ругань изрыгнет.

Лихая плата, мерзостная мзда

За все добро, за излиянье благ!

И человеку ль жаждать славы, коль

Он славе чужд, а сопричастен лишь

Бесславию, бесчестию, стыду?

Сполна дары Господни обретя,

Солгал, во преслушанье закоснел

И, высших благ лишась, присвоить мнит

Господне право славою сиять.

Но Бог толико благ и милосерд,

Что жаждущих восславить не себя,

Но Господа, Он сам возносит выспрь,

Во славу, во блаженство, в горний свет."

Так молвил Сын Господень, и опять

Смутился Враг, греховную вину

Свою припомнил — ибо встарь, взалкав

Безмерной славы, свергся в бездну бездн.

И все ж сыскал он тут коварный ход:

"— О славе, — рек он, — мы отринем спор;

Искать ли, презирать ли — Сам решай.

Но Ты царить рожден, Тебе сужден

Престол Давида, Твоего отца

По Материнским праотцам, а право

Твое — в деснице мощной: эта ль пясть

Вернет без боя взятое в бою?

Да, вся Обетованная Земля,

Стяжанье римлян, стонет под ярмом

Тиверия; наместники порой

Кощунствуют; порою Храм сквернят,

Порой Закон вседерзостно — верней,

Всемерзостно: кольми был Антиох

Разнуздан! Токмо царства не вернуть,

Аще в пустыню скрыться без борьбы.

Не тако Маккавей: исшел он впрямь

В пустыню — токмо бысть вооружен;

И над владыкой мощным брал он верх

Столь часто, что стяжал своей семье -

Жрецам! — венец, появ престол Давидов, -

А прежь того довлел им град Модин.

Не царствовать спеши — исполнить долг

Святой, поскольку Твой священный пыл

И долг — совместны: случай им даруй.

Но таче случай в них самих сокрыт:

Восставить отчий дом, освободить

Израиль от языческих оков;

Сим наивяще оправдаешь Ты

Пророков, предвещавших Твой приход

И царство бесконечное; воссядь

На трон! — и тем счастливей, чем скорей."

Спаситель же ему ответил так:

"— Все деять наилучше в должный час,

И время всякой вещи, рек Завет.

И если Мне Господь предначертал

Царить всевечно, то когда взойти

На царствие, Господь означит тож,

Понеже весть лета и времена.

И мог определить Он, что сперва

Вкушу от низкой доли, злой судьбы,

От горестей, напастей, от скорбей,

Насмешек, издевательств и насилий,

Страданий и лишений: да узрит

Господь, насколько Я неколебим

И терпелив; возмогший пострадать -

Возможет деять; наилучший царь -

Былой слуга усердный; справедлив

Искус великий, иже предпослал

Всевышний воцаренью Моему.

Но ты Меня стремишься водворить

На царство нескончаемое, хоть

В Моем восстанье — пагуба твоя,

В Моем величье — твой конечный крах?"

Рек Искуситель, внутренне смятен:

"— О, будь что будет! Если несть надежд

На Небеса вернуться — что ж терять?

Где нет надежды — исчезает страх.

И чаянье горчайших мук больней,

Чем ощущенье сих горчайших мук.

Последних мук я чаю: се приют,

Се гавань, се желанный мне покой,

Се благо, се конечная мета.

Моя вина — моя вина; мой грех -

Мой грех; они в себе осуждены:

Взойдешь на царство, или не взойдешь -

Казнят их; но к Тебе ль не воззову,

О Миротворец, коль обрящешь власть?

Сей кроткий взор и милосердый лик

Неумолимых молний не метнут

И, остудить пытаясь Отчий гнев

(А гнев Отца палит, что адский огнь),

Желанен будешь, как в июльский жар

Желанна тень бегущих облаков.

И, коль спешу к немыслимому злу,

Почто же медлишь во преддверьи благ

Неслыханных? Ведь лучшего царя

Не сыщется, чтоб осчастливить мир!

Иль временишь, в раздумья погружен -

Мета опасна, хоть и высока?

Не диво: человеческих пускай

Ты превзошел вершины совершенств,

Присущих иль дарованных, однако

Безвестно жил, домашний кров почти

Не покидая; Галилея — глушь,

А раз в году во Иерусалим

Ходить — не много сможешь наблюсти.

Ты мир не зрил во славе и красе

Империй, государей, их дворов -

Се опыта родник, лишь там постичь

Возможно к вящим подвигам пути.

Мудрейший, но безопытный всегда

Застенчив, робок — ибо новичок

(Обретший царство шел обресть ослят)

Младенчески неловок, боязлив.

Но я Тебя туда перенесу,

Где Ты воспрянешь, и насытишь зрак

Величием и пышностью держав:

Тебе, о Велемудрый, бросить взгляд

Единственный на царских суть наук

И тайн довлеет, чтобы с ними впредь

Елико можно лучше совладать."

При сем (по Божью произволу) взнес

Он Сына Божья на высокий кряж,

У чьей подошвы злачной вдаль и вширь

Окружностью пространною легла

Равнина; два потока из горы

Текли: один извилист бысть — и прям

Другой; они стремили розно бег,

Но морю сообща платили дань;

Меж ними же простерся щедрый край,

Где всякий злак возрос, и тяжкий грозд,

И где паслись несметные стада,

Где башни, храмы и дворцы столиц

Стремились к небесам; и бысть настоль

Обширен край, что там и сям пески

Безводные, бесплодные вмещал.

Диавол же держал такую речь:

"— Промчали славно: через холм и дол,

Чащобу, луг, поток, дворец и храм,

И сократили путь на много лиг.

Ассирию Ты зришь: ея пределы -

Аракс и Каспий, на востоке ж — Инд;

На западе — Евфрат, но рубежи

Ползут и дале. А на юг — залив

Лежит Персидский, тамо ж и пустынь

Заслон; вот Ниневия, и вкруг стен

Ея — три дня пути; владыка Нин

Столицу зиждил, а Салманассар

Царил там после — о его успехе

Скорбит Израиль и поднесь в плену;

А се разноязыкий Вавилон -

Он столь же стар, но вновь отстроен тем,

Кто, дважды внидя в Иерусалим,

Угнал Иуду и Давидов дом

В полон, пока не спас несчастных Кир -

Его Персеполь здесь, а Бактра — там;

Вон высятся забрала Экбатаны,

Вон Гекатомпил, гордый сотней врат;

Вон Сузы при Хоаспе, чья струя

Питье царей дарует, амбру. Вон

Труды эмафских иль парфянских рук,

Низибис пышный, он же Селевкия;

Вон Артаксата, вон и Ктезифон;

Легко отселе их объемлет взор.

Парфяне (коих несколько веков

Назад великий семо вел Арсак,

Их первый царь), изгнавшие владык

Антиохийских, ныне правят здесь.

Ты вовремя явился: взгляд метнешь

На мощь сию, зане парфянский царь

От Ктезифона шлет огромну рать

На скифов, чьи набеги — сущий бич

Для Согдианы; царь спешит помочь,

И выступил. Воззри ж издалека

На тысячи, грядущи в блеске лат:

У всякого колчан и лук стальной,