Андрей Белянин - Пастух медведей

Ты помнишь — небо с тучами,
А мы идем вдвоем
В певучий и задумчивый
Странноприимный дом…
От требований требников
И слухов тиражей
Нас прятал храбрый Хлебников
Под сенью этажей.
Бежавшим, словно с паперти,
Мечталось сладким сном —
На стол с зеленой скатертью
Припасть горящим лбом.
Он там горячим кофе нас
Отпаивал от лжи,
А в средневолжском профиле
Дрожали миражи…
Любовь дышала заново,
Попав в словесный храм,
Где сплетников Губановым
Хлестало по губам.
Где в сумерках верленовских,
В дневном сиянье ламп,
Казалось, откровенно скис
Документальный штамп!
Где над метаморфозами
В червонорядный рай
Мы падали, бесслезные,
В блестящий месяц Ай.
И в предвечернем таянье
В укор людской молвы
Нас провожало здание
Улыбкой Гуль-Муллы…

Бывает так, что, отложив тетрадь,
Не чувствуя спектральные цвета,
Бессмысленно стараешься понять
Значенье чисто белого листа.
Насмешкою на отгоревший день
В ночи чадят фонарные столбы,
И, кажется, порою просто лень
Выравнивать кривой каприз судьбы.
Под смех и вопли радостных ворон
Вновь поменять подножие и стиль,
И обедневший колокольный звон
Смахнуть в ладонь, как золотую пыль.
Из черных туч сколачивать кольцо
На безымянный палец в самый раз.
И успевать заглядывать в лицо,
И отмечать многообразье глаз.
Но, притворяясь сонным и глухим,
Ступить на край, где дышит пустота,
Перечеркнув остывшие стихи
Андреевским знамением креста!

Научите меня песням. Я устал бренчать на лире.
Научите меня песням, чтобы ненависть и кровь
Зазвенели, растекаясь в этом полусонном мире,
Где рождаются на струнах прародители стихов!
Где летают альбатросы, где скользят меж сосен шпаги,
Где соленые баллады сотканы из облаков,
Где витают над планетой духи битвы и отваги,
Возрождая неземную вдохновенную любовь!
Научите меня песням. Вкладывая душу в звуки,
Научите меня песням, отражая в нотах боль…
О победах и паденьях, о печали и разлуке,
О пустой попытке вжиться в мне навязанную роль.
Невозможно отреченье от земли или от неба,
Невозможно возлиянье и молитвы двум богам.
В небе чувствуешь острее жаркий вкус вина и хлеба,
На земле всю жизнь тоскуешь по небесным кренделям.
Научите меня песням. Только чтоб о самом главном.
Научите меня песням. Я рожден, я должен петь!
Очень просто быть известным, убедительным и славным
Прославляя томным альтом опустившуюся плеть…
Успокойте мою душу, разверните мои плечи,
Взвесьте все мои поступки на космических весах,
И тогда взойдет из тлена знанье истины и речи,
И тогда родится Песня там, где ныне пыль и страх!

Где мой хмель в бокале?!
Я сегодня — вечер!
Выхожу из спален
Медленно, как вечность.
Мартовской скотиной
Вызолотив ус свой,
Выгибаю спину
С пошленьким искусством.
Вот такой я гадкий!
Вот такой порочный!
Весь в сплошных загадках,
Весь из многоточий…
Мастер компромиссов,
Неприличных сделок.
Ценник для капризов
И продажных девок.
Я гублю сироток.
Очугунив нервы,
Походя и кротко
Бью пенсионеров.
Люди от боязни
Валят меня скопом.
Я же в эти грязи
Намертво затоптан.
С дурью бесшабашной
В душу ломят двери.
Мне порою страшно,
Что и ты им веришь…
Словно черный ворон,
До сердечной рези
В воющую свору
Упаду возмездьем.
С рваной горловиной
К высшему подножию
Чистый и невинный,
Ровно агнец божий…

Как это у вас дивно,
Как это у вас славно…
Вот ночь прошла ливнем,
Что теперь считать главным?
Как это у вас громко,
Как это у вас звучно…
Замер горизонт кромкой,
Облака над ним кучно.
Как это у вас грустно,
Как это у вас сладко…
На душе порой пусто,
И в судьбе не все гладко.
Как это у вас нежно,
Как это у вас гордо…
На висках уже снежно,
А какие там годы…
А какие здесь будни,
Одинокий во поле колос…
Возвратите нацию людям,
Позабывшим собственный голос!

Кружево шарфика, белая ленточка,
Ласковых глаз полевая звезда…
Господи боже! Откуда ты, девочка?
Как ты сегодня попала сюда?
Так же нельзя… Это просто бессмысленно…
Крылья хрустят под чужим сапогом.
Тут убивают словами и числами,
Каждый палач и открыт, и знаком.
Здесь же стреляют! Здесь валят на пристани
Сразу все шестеро на одного…
Здесь невозможно по честному выстоять.
Здесь невозможно вообще — ни-че-го!
Больно… Я тоже срываюсь в истерику.
Спрячься, уйди, отдохни, подыши…
Чтоб на пути к осиянному берегу
Свято сберечь незабудку души.
Флейта не спорит с казацкою шашкою.
Вот твое облако — сядь и лети…
Выкраси жизнь освежающей краскою,
Всем рассказав, что приснилось в пути.
Девочка, милая, этой эпохою
Многое сломано. Что уж там мы…
В небе светлей. Ты подумай, а плохо ли
Петь, не боясь наступленья зимы?
Крылья расправь для полета.
Ну что же ты?!
Здесь не твоя ни война, ни вина…
Просто прими, что вон там, у подножия,
Высохла кровь, и теперь… Тишина…

Подними потолок. Просто нечем дышать,
Или стены раздвинь, я хочу потянуться…
В неоглядную ширь, в непролазную гать
На мгновенье уйти и совсем не вернуться.
Так ли надо спешить? Я же был в тех краях…
Там не пишут стихов, не страдают, не мыслят.
Я еще задержусь, но буквально на днях
Получил свой билет и бумаги на выезд.
Значит, снова плутать в черном небе без звезд,
Где прошедшая жизнь далека и условна…
Ах, как тихо вокруг! Желтый свечечный воск
Залепил бубенцы, и дорога безмолвна.
Ни дыханья, ни сна, ни пылинки в лицо…
Просто вечный покой. Даже скулы немеют…
Здесь прилежно живут и у мертвых певцов
Отбирают гитары для фондов музея.
Хоть бы стон, хоть бы храп, чей-то смех, или крик…
Но давненько огни потушили на башнях.
В облаках — то ли крест, то ль обугленный лик,
То совсем ничего… и становится страшно.
Если наша любовь все равно догорит
И останется здесь золотой и нетленной…
Над безверием тень, только где-то внутри
Сердца стук на Безмолвных
Скрижалях
Вселенной…

Ты помнишь этот страшный путь
Через горящий лох?
Как запах тленья резал грудь,
Мешая сделать вдох.
Там скалил зубы зверолов,
Дымились облака,
И смерть вылизывала кровь
С горячего клинка.
Ты понимал, что ты — один.
А за спиной лишь тень.
Над головою восходил
С плеча разящий день.
И обоюдоострый луч
С шипеньем резал плоть,
Спеша литую толщу туч
Наотмашь пропороть!
Чтоб хлынул дождь на эту грязь,
На этот смрад и боль.
В желудке колыхалась мразь
С названьем — алкоголь.
Я падал головой о стол,
Плюя в земную власть,
А пуля подавалась в ствол,
Потягиваясь всласть.
Скреблись граненые ножи
О реберную клеть,
И если это — наша жизнь,
То что ее жалеть?!
Восславим мертвую любовь!
Зажмем зубами крик!
Пусть наша алчущая кровь,
Упав, в единый миг
Прожжет слежавшийся гранит
Так, чтоб наверняка
Пробилось из-под тверди плит —
Подобие цветка!