Андрей Белянин - Пастух медведей

Над озером арфа поёт…
Мелодия рвется из плена,
И сэр Ланселот о колено
Небрежно ломает копье.
Так короток рыцарский век,
Но в нём объясняется ясно,
Что смерть не бывает напрасна,
И всадникам нужен разбег…
Над озером горько кричит
Какая-то белая птица,
Что кончилось время молиться
На меч, на доспехи на щит.
Однажды скользнувшая ложь,
Как имя твоей королевы.
Как боль под ключицею левой
И друга предсмертная дрожь.
Над озером тает туман…
Пусть день от зари розовеет.
Но нет ничего тяжелее,
Чем боль зарубцованных ран.
А счастье — лови не лови…
Уходит к возвышенной цели,
Где тихо поют менестрели
Балладу печальной любви…

Чёрный меч — меч для Героя!
Эту речь слышат лишь двое.
В мире рун, грёз и преданий
Шепот струн в гамме страданий.
Шелест вех, вечных и верных.
Лезет вверх уровень смертных.
Ветры жгут, реки мельчают,
Боги ждут, боги — скучают…
Чёрный меч — меч для Героя.
Радость встреч в трауре боя.
Выдох, вдох, кровь на эфесе,
Где исток мудрости песен?
Если пал в гонке за малым,
Чей оскал скрыт под забралом?
Смоет дождь ржавчину лета.
Что ты ждешь, просто ответа?
Чёрный меч — меч для Героя.
Пеплом с плеч землю покроем.
Где число знаний и силы?
Воет зло в склепе могилы.
Встану вновь проклятым князем,
Раз любовь втоптана в грязи.
Не герой — стану героем!
Но открой скрытую Трою.
Мне ль беречь горсточку праха?
Где мой меч — чёрная плаха!!!

Копье и черного коня
Мне завещал отец.
И вскоре принял за меня
Монашеский венец,
А я, покинув монастырь,
Подставил ветру грудь,
И горизонт раздался вширь,
Указывая путь.
Мой черный конь,
Мой черный конь —
Предвестник бурь, потерь, невзгод…
Какой огонь.
Какой огонь
Нас ждет?
Мальтийский орден шел в поход.
Дымились облака.
Где каждый рыцарь — Ланселот!
Где каждый бой в века!
И солнце, завершая круг,
Палило с высоты
Лохмотья ворванных кольчуг,
Пробитые щиты.
Мой черный конь,
Мой черный конь,
Молю тебя, — не подведи!
Какой огонь,
Какой огонь
В груди…
Играя судьбами людей,
Неслась вперед мечта.
Меня встречала у двере
Могильная плита.
И в первый раз, почуяв страх,
Я понял до конца —
Искал святых в чужих краях
И проглядел… отца!
Мой черный конь,
Мой черный конь —
Побудь со мной
В последний час.
Какой огонь,
Какой огонь —
Угас…

Королева моя… Напротив
Не дышу, как перед святыней.
Вы владычица душ и плоти
Всех, кто в дом ваш заходит ныне.
Вам ни в чём не найдется равных:
Ни в уме, ни в любви, ни в танце.
Что же я на доспехах рваных
Не навел, так как должно, глянца?!
Вы, картинно вздымая руку,
Поднимаете кубок алый…
Мои песни наводят скуку,
Чуть кривя ваших губ кораллы.
Но о том, кто меня достойней,
Упоенно щебечут гости.
На земле прекратились войны,
Залегли по могилам кости.
Я смешон в старомодной драме,
И мой меч не достоин чести —
Красоваться в старинной раме
Со своим господином вместе.
Но всегда оставаясь другом,
Вы велите: «Идите, рыцарь!
К моим верным и честным слугам,
Вам туда подадут умыться…»
Я пройду сквозь любые двери,
Я уеду навек отсюда.
Отрекаясь от суеверий,
Как надежд на слепое чудо.
Вы коснетесь оконной рамы
И вздохнете притворно-тяжко:
«Он всегда был немного странный,
Но он любил меня, бедняжка…»

Рыцарь Роланд, не труби в свой рог…
Карл не придет. Он забывчив в славе…
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам — нельзя,
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сраженьи твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань.
Каждому телу продлив дыхание,
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния…
Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной…
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?..
Музыка в Лету, а кровь в песок…
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни под головой…
Господи, как же сегодня звездно!
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо…
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому…

Праздничный стол. Ощущение рвоты.
В кухне прощальный забег насекомых…
Я устаю быть фальшивою нотой
В гамме твоих драгоценных знакомых.
Кислая дрянь пузырится в стакане.
Рыбный салат представляется липким.
Знаешь, меня уже больше не ранят
Тонкие взгляды, шальные улыбки,
Полные мудрости и пониманья.
Мне остается спокойно напиться,
Не нарушая приличия грани,
Выйти за дверь и в снегу раствориться.
Вздох облегчения… Милые люди!
Знали бы вы, как я вас понимаю…
Вот ананас, оливье, а на блюде
Сельдь из под шубы слюну вызывает.
Ну, улыбнись, молодая хозяйка!
Я не король новогоднего пира…
Весь мой костюм — расписная фуфайка.
Вся моя роль — записного сатира.
Трон не вакантен. Обычное дело…
В общей гармонии быт — это важно!
Душу легко отделяют от тела.
Это не больно,
и это не страшно…

Все это было… Первый акт.
Арена для двоих.
Судьба с судьбой идут не в такт,
Не вписываясь в стих.
И неба нимб над головой,
Насыщенный свинцом,
Венчает нас с чужой женой
Серебряным кольцом.
Осенний дождь, как вечный храм,
Где гаснут свечи звезд…
Где чувств бушующий напалм,
Где все, всегда — всерьез.
Священник скажет: «Позабудь!
Иди и не греши…»
Но снова полосуют грудь
Фатальных строф ножи.
О, эта ватная стена
Непроломима лбом!
Там ночь прибита у окна
Осиновым колом,
За то, что чересчур черна
И в самый поздний час,
Упившись грешного вина, —
Уже простила нас.
Пусть вынесет вердикт небес
Надзвездное каре —
За Белый слог, за Черный крест,
За Смерть на серебре…

Как ты вошла сквозь двери и засовы?
Чьей волей высшей,
Старели вороны или мудрели совы
И свет был лишним…
Я торопился угадать свеченье
Последней капли,
Не веря в снов предназначенье
Под знаком Цапли.
Иные символы и вехи
Неслись над миром…
Взрывались звезды, как орехи,
И пахло миром.
Гекзаметр всходил на троне
Точеных звуков,
В зеленой царственной короне
Из листьев бука!
Смешение нездешних красок
В вечерних тучах,
Как ощущение, что Разум —
В строфе созвучий.
Пылай, возвышенная нота!
А тонкость мысли
Игриво, с полуоборота
Срезала числа,
Сметала, брошенное в свет,
Единство мнений.
И ты вошла, как силуэт,
Без тени…