Франсуа Вийон - Лэ, или малое завещание

Я знаю, принц, что жизнь ужасна;
Я знаю, на земле нет рая;
Я знаю, смерть над каждым властна;
Я знаю все, себя не зная,

Враг помогает, друг вредит;
Вкус мы находим только в сене;
Бесстыдник тот, кто терпит стыд;
Без равнодушья нет влеченья;
Порука силы - ослабленье;
Бывает мышь страшней, чем слон;
Примета памяти - забвенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

Надежен страж, коль крепко спит;
Смех вызывают только пени;
Льстец - тот, кто правду говорит;
Подчас губительно спасенье;
Взлет горше всякого паденья;
Стон тем слышней, чем тише он;
Свет ярче там, где гуще тени;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

От пьяницы водой разит;
Мы зрячи только в ослепленье;
Кто веселится, тот скорбит;
Недуг желанней исцеленья;
Важней здоровья пресыщенье;
Неряхой часто франт пленен;
Победа хуже пораженья;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

В балладе скрыто поученье,
И говорю я в заключенье:
Лень - лучшая подруга рвенья;
Ложь - то, в чем каждый убежден;
Осел - искусник первый в пенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

Да встретит огнедышащих быков,
Как встарь Язон, что вел «Арго» в поход,
Иль за грехи семь лет среди скотов
Траву, как Навуходоносор, жрет,
Иль станет жертвой пламени и тлена,
Как град Приамов за увоз Елены,
Иль будет жаждой, как Тантал, спален,
Иль, как Дедал, в темницу заточен,
Иль, как Иов, гниет, иль воссылает,
Как Прозерпина, из Аида стон
Тот, кто на край французский умышляет.

Пусть, на кудрях повиснув меж дубов,
Там, как Авессалом, конец найдет,
Иль будет много дней стоять готов,
Как выпь, вниз головой в грязи болот,
Иль, продан туркам, вкусит тяжесть плена,
Или, как Симон Волхв, пойдет в геенну,
Или, как Магдалина, что всех жен
Сперва была распутней, обнажен,
Свой срам к соблазну общему являет,
Иль сгинет, как Нарцисс, в себя влюблен,
Тот, кто на край французский умышляет.

Да будет смолот между жерновов,
Как страстотерпец Виктор, иль прервет
Сам раньше срока бег своих годов,
Как от отчаянья Искариот,
Иль золото стяжав ценой измены,
Себе зальет им глотку непременно,
Иль будет безвозвратно отлучен
От благ, какими смертных Аполлон,
Юнона, Марс, Венера оделяют,
Иль, как Сарданапал, испепелен
Тот, кто на край французский умышляет.

Принц, пусть туда, где Главк воздвиг свой трон,
Эолом грозным будет унесен
И тщетно о пощаде умоляет,
Навеки проклят и надежд лишен,
Тот, кто на край французский умышляет.

Женен-дурачок,
Сходи-ка ты в баню,
Помойся разок,
Женен-дурачок.

Попарься часок,
Поднявшись поране.
Женен-дурачок,
Сходи-ка ты в баню.

У родника от жажды я стенаю;
Хочу сказать: «Прощай!» - кричу: «Привет!»
Чужбина для меня - страна родная.
Надеюсь там я, где надежды нет;
Хулу нежданно шлю хвале вослед;
Лишь тем одушевляюсь, что мертво;
Смеюсь сквозь слезы бог весть отчего.
Студь жжет меня, жара бросает в дрожь.
Нагой, как червь, я славлю щегольство,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.

В бесспорное я веры не питаю;
За явь охотно принимаю бред;
Случайность неизбежностью считаю;
Где разрешенье есть, блюду запрет.
Что всем знакомо - для меня секрет.
Хотя мое бесчисленно родство,
Наследства я не жду ни от кого;
С любым играю, не любя картеж;
С крыльца сойдя, боюсь упасть с него,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.

Транжира я, хоть скупостью страдаю;
Мню тех друзьями, кто чинит мне вред;
Спасаюсь бегством, если побеждаю;
Скорблю о пораженьях в дни побед.
Ворона в белый, лебедь в черный цвет
Окрашены для глаза моего.
Кто груб со мной, тот мне милей всего.
Не различаю правду я и ложь,
С учтивостью мешаю озорство,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.

Не скрою, милосердный принц, того,
Что, зная все, не знаю ничего,
Живу с людьми и на отшибе все ж,
Пекусь о многом, алчу одного,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.

Мария, долгожданный дар,
Который ниспослал нам Бог,
Чтоб ныне всяк - и млад, и стар -
Вкусил покой на долгий срок
И миром насладиться мог.
Достойный отпрыск славных лилий,
В тебе нам небеса залог
Дней процветания явили.

Мир всем желанен, всем в охоту:
Бездомному сулит он кров,
Позор - предателю и жмоту,
Стране - управу на врагов,
И у меня не хватит слов,
Чтоб за тебя, залог его,
Дитя, на коем нет грехов,
Восславить Бога своего.

Всех праведных людей опора,
От злых надежная защита,
Единственная дочь синьора,
Чей прашур - Хлодвиг знаменитый,
С восторженностью неприкрытой
Твое рожденье встретил мир.
На радость Франции живи ты,
Затем что принесла ей мир.

Кровь Цезаря в тебе течет,
Ты в страхе Божием зачата.
Ликует бедный наш народ,
Весельем родина объята.
Всем ведомо: затем пришла ты,
Чтобы раздоры прекратить
И тех, кто днесь в железа взяты,
Вновь на свободу отпустить.

Лишь те, чье слабо разуменье,
Кто недалек и простоват,
На волю ропщут Провиденья.
Будь мальчик, - все они твердят, -
Нам было б выгодней стократ.
А я глупцам отвечу так:
К лицу ль учиться льву у львят?
Бог лучше знает, что и как.

Как псалмопевец в старину,
Я восхищаюсь всякий раз,
Чуть на дела Творца взгляну.
Дитя, ты, осчастливив нас,
На свет явилось в добрый час:
Господь, Небесный наш Отец,
Наш край тобой, как манной, спас
И смутам возвестил конец.

Хвалящий нас в лицо - нам враг,
С подобной мыслью я знаком,
Но хоть и говорится так,
Нельзя не поминать добром,
Пусть даже и при нем самом,
Того, чьи благостны дела.
Грешно на них взирать молчком:
Достойному хвалы - хвала!

Креститель - это знает всяк -
Еще тогда, когда с Христом
Не мог увидеться никак,
Всем возвещал уже о Нем.
Андрей, едва молва кругом
О Сыне Божием пошла,
Стал у Него учеником.
Достойному хвалы - хвала!

С тобой, подательница благ,
Войдет довольство в каждый дом.
Оденешь ты того, кто наг,
И сжалишься над бедняком.
Да будет взыскана Творцом
Жена, что жизнь тебе дала.
Большого счастья ей во всем.
Достойному хвалы - хвала!