Владислав Ходасевич - Стихотворения

Прости мне, свет иной основы,
Неизменяемых начал, —
Что я тебя в борьбе суровой
Так безрассудно забывал.

Я стройна и красива. Ты знаешь?
Как люблю я себя целовать!
Как люблю я, когда ты ласкаешь,
Обольщаться собой и мечтать!

И мечтать, и сплетать вереницы
Так неясно несущихся грез…
Я — царица, и я — в колеснице…
Я — в дремотности дышащих роз…

Милый, милый! Как странно красиво…
Я в свою красоту влюблена!
Я люблю тебя много, но лживо:
От себя, от себя я пьяна!

Как прекрасно и ласково тело!
Эту ласку тебе отдаю.
Не отгонишь… Целую я смело…
Как тебя… Как себя я люблю…

Я опьянялся цветами мирскими,
Воздух и блески я жадно внимал,
Жил воедино с волнами морскими,
Вместе с людьми ликовал и страдал.

О, колебанья несметных случайностей!
Был я натянут послушной струной,
Отдал я дань обольщению крайностей,
Был я игрушкой… Но стал я — иной.

Я не ищу обольщений обманных.
Я задыхаюсь в тумане, в бреду!..
Я от измен, как убийцы — нежданных,
Тихо, беззвучно, светло отойду.

Снова и снова, к далёкому, милому,
К нежно-неясному путь поведёт.
И подойду я так близко к незримому.
Перед глазами туманность падёт.

Знаю — увижу я Вечные Грани,
Знаю — пойму я Предвечный Закон.
Муку печальную прежних скитаний
Вспомню я грустно. И путь мой свершён.

Я не знаю. Я не знаю.
Но меня томит мечта:
Может быть, — от нас сокрыта —
Есть Иная Красота, —

Выше всех красот открытых.
Я ее, любя, боюсь…
Может быть, — в ней — смерть, убийство,
Но я к Ней иду, несусь!

Я не знаю худшего мучения —
Как не знать мученья никогда.
Только в злейших муках — обновленье,
Лишь за мглой губительной — звезда.

Если бы всегда — одни приятности,
Если б каждый день нам нес цветы, —
Мы б не знали вовсе о превратности,
Мы б не знали сладости мечты.

Мы не поняли бы радости хотения,
Если бы всегда нам отвечали: «Да».
Я не знаю худшего мученья —
Как не знать мученья никогда.

На небе сбираются тучи,
Зловещий смыкается круг.
Ты замер, о ветер летучий,
Мой вечный, единственный друг.

Я скован. Я замкнут. Уж поздно.
Равнина сокрылась из глаз;
И молнии вспыхнули грозно,
И факел последний погас.

Один я… Темно и бездольно.
Лишь молний прерывистый свет
Мне в душу врывается больно…
Кричу… Только громы в ответ.

Мне жутко в пустыне бездонной,
Мне страшно с нездешними встреч.
Ложусь, до конца изможденный,
И звякает щит мой о меч.

Я очнулся. Вдали, на востоке,
Заалела полоска огня…
……………
Солнце, Солнце, Отец мой Высокий!
О, как властно зовешь ты меня.

Солнце, Солнце, создатель могучий,
Задохнулся я в черном бреду…
Сзади, сбоку — нависшие тучи, —
Но к тебе — я иду!

Что это? Что это? Толпы врагов?
Люди ли, призраки ль это?
Я ль не дойду к Тебе, Бог из Богов?
Вижу движенья запрета.

Мне вы мешаете к Богу идти?
Люди иль духи, — пустите!
Вижу маяк я на дальнем пути…
Мне ль уступить не хотите?

Молча смыкаетесь? Эй, мертвецы!
Пусть ваши лица и строги —
Я не боюсь вас, немые бойцы!
Я нападаю! С дороги!

………………………………………
О золотое светило!
Ты ли горишь в небесах?
Тают последние силы…
Слезы блестят на глазах.

Видишь! Ты видишь! Я — смелый,
Шел неуклонно к тебе,
Бился рукою умелой,
Отдал себя я — Судьбе.

Полчища были несметны, —
Я прорвался через них.
Бился за подвиг обетный,
Насмерть изранен… Затих…

Вечное Солнце! Взгляни же!
Я умираю от ран…
Молча спускается ниже,
К сумраку западных стран.

Мудрое Солнце! Ты право.
Слышу безмолвный ответ:
«Вольным хотениям — слава.
Павшим за волю — привет!»
…………………………………………
Взор огневого светила.
Блещет закат в небесах.
Тают последние силы…
Черные бездны — в глазах.

Достигнуть! Достигнуть! Дойти до конца, —
Стоять на последней ступени,
И снова стремиться, и так — без конца…
Как радостна цепь достижений!

Бессмертно прекрасен желанный венец.
В нем — счастие всех достижений.
Равно обновляют — победный венец
И трепетный венчик мучений.

В победе — желание новых торжеств,
Стихийная сила хотенья.
Но вижу иную возможность торжеств:
Есть в муке — мечта Воскресенья.

Я беден, беден! Горе мне!
Тебя ласкал я смело…
И ты была близка ко мне,
И нежно было тело…
Я сладко спал, но в этом сне
Вся правда потускнела!

Глаза открылись после сна
И снова стали зорки.
Пред ними мокрая стена
И нищета каморки,
И мерзки низкого окна
Обтрепанные шторки!

Я здесь горел! Я здесь любил!
За что же мука, Боже?
Я злую правду позабыл, —
И правда стала строже…
Я пробужденья не убил
На этом жестком ложе!

И снова голос нежный,
И снова тишина,
И гладь равнины снежной
За стеклами окна.

Часы стучат так мерно,
Так ровен плеск стихов.
И счастье снова верно,
И больше нет грехов.

Я бросил их: я дома, —
Не манит путь назад.
Здесь все душе знакомо…
Я нежно, грустно рад.

Мои неясны грезы,
Я только тихо нов…
Закат рассыпал розы
По савану снегов.

Близкие, нежные тени…
Знаю — вы дети зыбей…
Сонмище тихих видений…
Пойте же, пойте — скорей!

Пойте желанную песню.
Смерть и Рожденье — всегда.
Тише! Нежней! Бестелесней!
<���Стужа?> Журчанье. Вода.

Песни прощаний, привета,
Ангелы светлых лучей!
Крыльями сердце согрето.
Пойте же, пойте — скорей!

О, в душе у тебя есть безмерно-родное,
До боли знакомое мне.
Лишь на миг засветилось, и снова — иное,
Улетело, скользя, в тишине.