Эварист Парни - Война богов

«О ангелы, чья доблестная рать,
Во исполненье воли Константина,
Мне помогла Олимп завоевать,
Поставьте здесь престол для властелина!
Юпитера величественный храм
Отныне станет отделеньем рая.
Во избежанье скуки, здесь и там
Мы будем жить, забот уже не зная.
Соперники надеются вотще
На помощь, на успехи вообще.
Своей победой наслаждайтесь смело,
В предчувствии великого удела.
Во тьму времен я властен проникать.
Вы заглянуть в грядущее хотите,
Провидцами желаете ли стать?
Приблизьтесь же, на землю посмотрите:
Намерен я завесу приподнять».

Глаголал так бог христиан, воссевши
На облако в величии своем,
Языческим Олимпом завладевши,
И глас его зарокотал как гром;
Послышалось три разных тона в нем
Грядущее увидеть всем охота,
И ангелы слетаются без счета,
И взор на землю каждый устремил.
Промолвил бог: «Архангел Гавриил,
Твой чистый глас находят все приятным;
Желаю я, чтоб всем ты объяснил
То, что тебе покажется занятным.
Как в зеркале, ты мир увидишь весь».

Преемник Константина виден здесь
И двор его с гурьбой попов строптивых,
Лукавых, злых и льстивых — их не счесть.
Творцы всех смут, они владык трусливых
Используют неправедную месть.
Страсть к богословью всеми овладела,
Ни до чего другого нет им дела,
На полках — фолиантов строй возник.
Все заняты разбором, толкованьем,
Подделкою или перевираньем
Священных, хоть недостоверных книг.
Где здравый смысл? Им все пренебрегают,
И длится спор; а из полночных стран
Вдруг варвары, как дикий ураган,
Несметными ордами налетают,
Империю они опустошают.
Но для кого — спросите христиан
Ряды костров и виселиц готовы
И плахи, и темницы и оковы?
Для варваров? О нет, для ариан.
Кровавое, слепое исступленье!
Взгляните: нивы заросли травой...
Любуйтесь на пожары, разрушенья,
Насилия, убийства и разбой,
Младенцев неповинных избиенья...
Все это-из-за слова одного!

Но для меня то слово много значит:
Ведь еретик в нем ловко ересь прячет.

Убейте всех!

Несторий — каково?
Пустился в спор и смело утверждает,
Что по натуре я своей двояк;
Об этом же, собрав толпу зевак,
И вкривь и вкось Евтихий рассуждает.
Пусть я двояк...

Ну и галиматья!

И в одного поверить нелегко им,
А в двух-куда ж? Но тут бессилен я:
Натура ведь у каждого своя.

Убьемте всех и совесть успокоим.

Но вот опять там завязалась пря.

О чем же речь? Каков предмет раздора?

Опять Христос.

Меж нами говоря,
Мой сын, они поймут тебя нескоро:
Неясен ты.

А вас постичь легко?

Озлобятся — скажу вам на ушко
Они вконец.

Известно, что мы — тайна.
Их любопытство дерзко чрезвычайно.

Вас все-таки постичь они хотят.
«Христос — в дарах!» — одни из них кричат.
«Нет, он — на них!» — другие голосят.
«Вокруг даров он!» — третьи говорят.
«Вы врете все! — четвертые вопят,
Христос, вестимо, спрятан под дарами!»

Убейте всех, и спорам всем конец.

Зачем же быть самим себе врагами?
Ведь диспуты нам на руку, глупец!
Оспаривать возможно убежденья
Лишь силою, и мучеников рать
Досуг людей поможет нам занять.
Пусть Библии исследуют реченья,
В их тайный смысл вникая наобум,
Чтоб изощрять свой любопытный ум.
Исчезните, о римские писаки,
Прочь с наших глаз, о греки-пачкуны!
Хоть молодежь любила ваши враки,
Но Библией они превзойдены.
У ног моих — премудрость вся людская.
Один я мудр, и нет меня мудрей.
Ливанский кедр я, выше и стройней,
Чем жалкая былинка полевая.
Извилистый и скромный ручеек
Течет привольно; быстрый же поток
Несется, ручейки все поглощая.
Ночь кончилась; горят лучи зари.
Погасните, о свечи, фонари
И факелы! Ваш слабый свет затмило
Сияние взошедшего светила!

О Дух святой! У вас ума палата,
Да толку что? Любитель громких фраз,
Вы без конца впадаете в экстаз,
Но речь пуста, хотя витиевата.
Любую околесицу — в псалом!
Чужд суесловью настоящий разум,
Он ясностью силен, а не экстазом,
Ни капли нет напыщенности в нем.

Взгляните же, с какою быстротою
Растет монахов жадная орда!
В Египте, даже в Азии порою
Она плетет интриги без стыда.
С короною клобук объединился,
И в Грецию, и в Галлию пустился.
В Италии, в Испании могуч,
То нагл и смел, законы он диктует;
То трусоват и робок, но живуч,
Везде проник и всюду торжествует.

Доволен ты?

Я рад, что знак креста
Все новые народы побеждает.
Хоть скромен я, но все-таки снедает
Меня честолюбивая мечта
И домогаться власти побуждает.

Способствует немало слабый пол
Победам сим. Он многих к нам привел,
Восторги им суля за обращенье,
Убийствам чужд, настойчив и лукав.
В объятиях Клотильды побывав,
Воспринял Хлодвиг таинство крещенья.
И Англия сулит нам торжество:
Влюбленных легковерно большинство.
Вот красотой своей младая Берта
Рассеяла сомненья Этельберта.

Затем их сын взошел на отчий трон.
Запретный плод срывает дерзко он,
Сестру берет в супруги без стесненья.

Какой разврат!

Епископ принужден
Бранить его за грех кровосмешенья:
«Тебе придется жариться в аду!»
«За пустяки? Тогда кропить довольно
Меня водой; уж лучше вновь пойду
К своим богам, чье сердце сердобольно».
И он Христу молиться перестал,
А вместе с ним народ забастовал.
Но охладел король к супруге вскоре.
К нему монах явился и сказал:
«Меня господь сурово наказал
За ваше маловерие, о горе!»
«Возможно ли?» — «Увы, то не был сон.
Пришел апостол Петр, вооружен
Увесистой и суковатой палкой;
Исколотил меня нещадно он.
Вот синяки... Ужели вам не жалко?
Я пострадал, зато господь отмщен».
«А ты не врешь?» — «Сочтите все ушибы!»
«Да, вижу я. Ну, в монастырь вернись
И своему святому помолись:
Пусть на меня не гневается, ибо
От идолов я отрекусь опять,
К обедне вновь начну ходить исправно».
И весь народ за ним вернулся вспять.