Константэн Григорьев - Подборка стихов - часть первая

Он обновленье лично мне с собою принесет.

Тогда - ни капли в рот, клянусь. А нынче я - спешу,

Опять я вечером напьюсь и мясом закушу!

Да, кстати, нужно провести один эксперимент

Перед великой трезвостью понюхать клей "Момент",

Да мухоморов бы достать, да дернуть анаши,

Все перепробовать хочу, все средства хороши..."

Лежу я в вытрезвителе, одежды не дают,

На фоне белокафельном здесь чертики снуют.

"Уйдите, проклятущие!" - кричу я им, чертям,

глазами злобно зыркая по стенам и углам.

1999 год.

Аннет.

Очень грустная была девушка Аннет,

повторяла про себя: "Смысла в жизни нет".

Проклинала этот мир и свою судьбу.

Не хотела жить Аннет и спала в гробу.

Говорила всем она лишь про суицид,

начитавшись ужасов, плакала навзрыд.

Музыку унылую слушала Аннет,

в комнате покрасила стены в черный цвет.

Вдруг свела ее судьба с пареньком простым,

улыбнувшись, он сказал: "Тю, чего грустим?

Меня Жориком зовут. Выпьем или как?"

и сплясал перед Аннет танец краковяк.

Он привел ее к себе, водкой угостил.

Вдруг подумала Аннет: "Жорик очень мил".

И, расслабившись, Аннет быстро напилась,

с Жориком вступив затем в половую связь.

Сладкая, горячая ночь у них была,

ведь на этот раз Аннет не в гробу спала!

С этим парнем проведя пять ночей подряд,

изменилася Аннет, полюбив разврат.

Перекрасилась она, стала веселей,

стала рэйвы посещать. (Жорик был ди-джей).

Все подходят к ней: "Аннет? Неужели ты?

Мы не знали, что в тебе столько красоты!"

Парни все теперь хотят с ней потанцевать,

в общем, счастлива Аннет - незачем скрывать.

Светятся глаза у ней, светится душа...

Девушки! Любите жизнь! Жизнь так хороша!

Не мрачнейте - это вам, правда, не идет.

Улыбайтесь до ушей - счастье вас найдет!

Вариант: Жорик вас найдет!

1999 год.

Снова про Аннет.

В известный рок-клуб я однажды забрел,

я был "под шафэ" уже малость.

Со сцены гремел чумовой рок-н-ролл,

толпа там вовсю отрывалась.

Внезапно я встретил красотку Аннет

она подошла ко мне с пивом:

"О, Костик, привет! Сколько зим, сколько лет!"

- скользнув по мне взглядом игривым.

Аннет несказанно была хороша

опять перекрасилась крошка.

Мы выбрали столик себе не спеша,

решив пообщаться немножко.

- Аннет, что случилось? Ты так весела,

кокетлива и сексапильна.

Когда-то ты грустной девчонкой была,

была депрессивной стабильно.

- Да брось, Костик, лапа, что было - прошло,

в то время я думала много.

Тогда мне казалось, что жить тяжело,

о смерти молила я Бога.

Потом вдруг опомнилась - жизнь-то идет,

у каждой подружки есть парень.

Придумал, наверное, не идиот,

чтоб дать каждой твари по паре.

И я полюбила, и вдруг поняла,

что время бежать от маразма.

Какой же я дурочкой раньше была

до первого в жизни оргазма!

Любовь потрясла, восхитила меня!

У зеркала стала вертеться:

красивая девка я, вся из огня,

сама не могу наглядеться.

Так хватит, решила я, время терять!

Вон сколько вокруг наслаждений

хочу целоваться, в объятьях стонать,

и двух тут не может быть мнений.

Ах, сладостной суки мне нравится роль,

я - сука, я - сладкая сука...

Да! Кроме любви, есть еще алкоголь

ведь тоже отличная штука!

Еще - сигареты, еще - рок-н-ролл,

кайфов в этой жизни немало.

Все в жизни - наркотик, всем нужен укол,

такой, чтоб потом не ломало.

Ты, кстати, порнушку мне дать обещал:

я порно теперь полюбила.

А помнишь, ты "чуйкой" меня угощал?

Меня тогда мощно прибило.

Пойдем потанцуем? - мы встали с Аннет,

и, пусть ее мощно шатало,

под трэш станцевали мы с ней менуэт,

потом вместе вышли из зала.

... А ночью она обнимала меня,

стонала, кричала от страсти.

Проснулись мы поздно, уже в свете дня,

она мне сказала: "Ну здрасьте..."

Я ей любовался, сидел и курил,

и гладил рукой ее тело.

Она бормотала: "Подлец... Заманил..."

и вся от стыда розовела.

Потом вдруг привстала, довольно смеясь,

в меня запустила подушкой...

Мы вновь обнялись, на постель повалясь,

с Аннет, моей новой подружкой.

2000 год.

Подражание Есенину.

Что, народ, рощи-брови насопил?

Тихий вечер закатностью ал.

В кабаках свою душу я пропил,

Потому что на все я поклал.

Протеленькал кудлатую юность,

Сердце выпеснил бредью стихов.

А когда-то ведь в жидкую лунность

Гонял я незримых коров.

Шеи ног расставлю пред вами.

Люди, бойтесь господних грабль!

Посмотрите, как над головами

Проплывает кобылий корабль!

Златою подковою месяца

Лягнул меня звездный конь.

Я сижу, клювом в рюмку свесясь,

Эй, паскуды, меня не тронь.

Эх вы, черти. Не видеть нам рая.

Где же, милые, наша крепь?

Спев, уйду я, ушами махая,

Умирать в голубую степь.

2003 год.

Поэт и джинн (естественно-разговорное представление в шести частях)

Часть первая.

В Центральном Доме Журналиста,

Что на Никитском на бульваре,

Я заказал себе грамм триста

Хорошей водки в местном баре.

Мне тут же принесли графинчик,

Я пробку снял и удивился

Передо мною мелкий джиннчик,

Размером с рюмку, появился.

"Ты кто? Откудова ты взялся?"

его спросил я ошалело.

А он на палец мой взобрался

И пропищал довольно смело:

"Я - дух, страны волшебной житель,

Али-Гасан-ибн-Абдрахманыч.

Но ти мене, мой повелитель,

Зови, пожалста, Рахманыч".

Тут я Рахманычу заметил,

Что джинны, кажется, мельчают.

Он мне, насупившись, ответил,

Что разными оне бывают.

Потом икнул. Мне стало ясно,

Что пьян, похоже, мой Рахманыч.

Чтоб не стоял графин напрасно,

За джинна я махнул стаканыч.

Часть вторая.

Пьяный и мелкий джинн Рахманыч, сидя на указательном пальце левой руки Константэна Григорьева (правой рукой тот держал стакан), предложил поэту выполнить три любых его желания. "А почему только три?" - спросил поэт. "Мамой килянус, болше исделать не могу, дорогой - икнул джинн, - Гавары свой три желаний, тудым-сюдым, а?". "Ну, хорошо, хорошо, - занервничал Константэн, соображая, чего ему хочется больше всего. - Хочу я, Рахманыч, один миллиард долларов, только чтобы без неприятностей, понимаешь? Чтобы мафии всевозможные да налоговики меня не трогали, просто чтобы я вдруг стал миллиардером, как Пол Маккартни, и все мои бумаги были в порядке. Сделаешь?". "Хорошо, дорогой, будет тибе миллиард-шмиллиард, об чем речь? Ну, а еще чего хочишь?". "Еще хочу...Чего же я хочу? Чего люди хотят? Думай быстрей, Кастет, думай! Власти, славы, здоровья, долгой жизни? Ну?" Внезапно поэт хитро прищурился и сказал: "Слушай, мне в голову пришла бредовая мысль - раз ты такой маленький, то вдруг то, что я у тебя попрошу, будет таким же маленьким? Ну там, машина, дворец? Внеси ясность, пожалуйста". "Да нет, все-все будет совсем болшой, совсем настоящий, мамой килянус! Зачэм обижаишь, да?" "Ну, тогда хочу я, Рахманыч, красивый дворец. А третье мое желание такое - чтобы жил я сто лет и был при этом здоровым". "Будет исделано, мой повелитель", - кивнул Рахманыч и стал дергать по одному волосики из своей крошечной бороды. Григорьеву же представилась такая картина: возлежит он на ковре у фонтана, а вокруг стоят красивейшие девушки в восточных национальных костюмах и обмахивают дремлющего поэта опахалами. Все вокруг - в бриллиантовом дыму, все сверкает. Одна из девушек виртуозно исполняет танец живота, другая кормит поэта из нежных ручек финиками и бананами. "Эх, - вздохнул Константэн, - хорошо!" Тут Рахманыч истошно заголосил: