Константэн Григорьев - Подборка стихов - часть первая

Вниз, к огромному спортзалу,

Возбудившись от стихов.

Как физрук ее увидел,

Сразу же в объятьях сжал

И повел к себе в подсобку,

Где всех женщин ублажал.

А в десятом-а Тимошкин

Песню "Снежная п-а"

Пел по книжке увлеченно

Прям до самого звонка.

А Ершов сыграл с Петровой

В перекрестный онанизм...

Так вот изучали в школе

Куртуазный маньеризм.

Константэна изучили

Быстро, но, в конце концов,

Впереди и монстр Добрынин,

И брутальный Степанцов.

...Школьный дворик, листья клена,

за окном - десятый класс.

На урок литературы

заглянули мы сейчас.

2003 год.

РАВНОДУШИЕ (сонет).

Сверкает первый снег, как серебро.

С другим я встретил Вас. Да, Вы - все та же,

Но Ваши остроумные пассажи

Теперь уже звучат не так остро,

А просто обращаются в зеро.

Я стал другим, стал сдержанней, и даже

Дивлюсь на все любовные миражи...

А раньше я страдал бы, как Пьеро.

Да, раньше я страдал бы... Усмехаюсь

И с Вами крайне холодно прощаюсь,

И ухожу, сказать не в силах Вам,

Что женщины вообще мне надоели,

Что нынче у меня другие цели

Я, например, нажрусь сегодня в хлам.

2002 год.

Стансы.

Вряд ли что-то изменится в мире

После смерти мгновенной моей,

И опять в тихоструйном эфире

Для влюбленных споет соловей,

И опять будут люди смеяться.

Волноваться, буянить, грустить,

И опять будут смерти бояться,

И для счастья детишек растить,

И опять кто-то водки напьется,

Кто-то стансы опять сочинит...

Мир таков - и таким остается,

Нас реальность творит и казнит.

Неизбежны законы природы,

Все живое однажды умрет.

В бездну царства летят и народы

Бездна новую жизнь создает.

Ежечасно на нашей планете

Люди гибнут, от старости мрут,

Им на смену рождаются дети,

Подрастают и песни поют.

Мир таков, такова эта данность,

Люди память о мертвых хранят.

Мыслеформы моей многогранность

Миллионы понять захотят.

Я не зря жил на свете, похоже,

Ведь, читая и слыша меня,

Миллионы почувствуют то же,

Что когда-то почувствовал я.

Вряд ли что-то изменится в мире

После смерти моей, но, живой,

Здесь останусь я в телеэфире,

В книгах, в дисках, в Сети мировой.

2003 год.

Утро маньериста.

Встать рано, полистать де Лиль-Адана,

Пока готовят завтрак за стеной,

Под шум прибоя гладить павиана

По шерсточке упругой и цветной,

И, глядя вдаль, с бокалом мазаграна

В одной руке, с улыбкой размышлять:

"Где взять алмаз голландского ограна,

что обещал Возлюбленной прислать?"

1991 год.

* * *

От Бэкки Тэчер до Джульетты

Почти хрустальная пора.

Уже потом - огни, поэты

И выпускные вечера,

Уже потом - веранды, грозы,

Потом - веранда и гроза,

Вдвоем - аккорды Чимарозы

И - роковая пауза.

Все остальное - сны и сказки,

Постой, вздохни и не нарушь!

Нет ниже уровня опаски,

Чем уровень влюбленных душ.

Вы целовались так прилежно,

Про все на свете позабыв,

Что стали музыкою нежной

И шум волны, и звон олив.

1990 год.

* * *

Лазурный грот весны, проталины и птицы,

И солнечная пыль... А помните, мадам,

Мы не хотели жить,

Мы не могли проститься,

Но голоса в саду кричали: "Чемодан!".

Вы помните: гамак, дорожки с придыханьем,

Сверкающий бассейн, волшебник-Стивенсон,

Вечернее бордо

И роз благоуханье...

Все это было сном? Какой чудесный сон!

Откуда вы теперь? Как сердце благодарно!

Скорей пойдемте в сад, он помнит вас, princesse...

Как я тогда страдал!

Как вас терзал коварно:

"Когда ваш муж опять уедет на конгресс?"

1988 год.

* * *

Нас помнят Фонтанка и сумрак зеленый,

И золото в черном, и Аничков мост,

Где мы совершали свой путь изумленный

От сердца до сердца, от терний до звезд.

Нас помнят, как помнится выстрел из лука,

Нас помнят, как помнится плющ на стене,

Нас помнит Свиданье, нас помнит Разлука,

И кольца причала, и лед по весне.

Нас помнят повсюду, пока не устали,

Торговки, актеры, вихры и венки,

И легкие эльфы, и бабочек стаи,

Алмазы на бархате, розы, клинки.

Нас помнят, и мы забываем, конечно,

Что время затопит сиянье огня,

И я позабуду тебя неизбежно,

И ты, моя прелесть, забудешь меня.

Останутся где-то, как вздох отдаленный,

Окутаны стынущим шорохом звезд,

И лепет Фонтанки, и сумрак зеленый,

И золото в черном, и Аничков мост.

1988 год.

Тает-умирает...

Тает, умирает,

Вспыхнет и алеет,

Бликами играет,

Снова пепелеет.

Ты войдешь как эхо,

Тихо скрипнув дверью,

В переливы меха

Выдохнешь: "Не верю..."

Сядешь за спиною,

Рюмки переставишь,

Прозвучит виною:

"Все-таки сжигаешь?"

Я не постигаю

Твоего движенья.

Все, что я сжигаю,

Подлежит сожженью.

Снег деревья сада

Опушил забавно.

Ты не плачь, не надо

Посмотри, как славно:

Тает, умирает,

Вспыхнет и алеет,

Снова пепелеет,

Бликами играет...

Словно бы не тлеет,

А еще пылает.

1995 год.

Избранные хокку.

Об Ордене, о моих друзьях и о войне с критиками.

С другом за чашкой сакэ

Мы вспоминаем, смеясь,

Вечер в ДК МГУ.

Старый Хонсю удивлен

Бабочки стайкой летят

На куртуазный концерт.

Юкку, смешливый монах,

Лисам в осеннем саду

Том маньеристов читал.

Как оживился Гонконг!

То маньеристы идут

В белых своих пиджаках.

Слышишь - лягушка в воде

Лапками тихо гребет?..

Мы уже в Вечности, брат.

Только акулы в море

Да глупая трясогузка

Не слыхали про Орден.

Поезд. Колеса чух-чух.

В зюзю упившись вчера,

Рыцари Ордена спят.

Глянь - барсук моет лапки

В родниковой воде...

Шесть книг уж у Ордена!

Вишни в цвету по весне...

Ну, а про нас сняли фильм.

Это так, к слову пришлось.

Помнится, мы богатеям

Жестами объясняли:

Мол, очень хочется рису.

Вьются закатные ласточки

Над восточной террасой...

Пьют маньеристы сакэ.

Пишет сестра мне из Омска:

Тысячи школьниц Сибири

Вашими грезят стихами.

Мост через горное озеро

Из лепестков хризантем

Тянем пятнадцатый год.

Город Владимир хорош:

Делают классное в нем

Пиво, а также сакэ.

Вот, девчонки-послушницы

Пьют, как воду, сакэ,

Что меня беспокоит.

Как ни включу телевизор,

Вижу - снова Вадим

Звонкие песни поет.

Птицы над лесом кружат.

В куче опавшей листвы

Виктор резвится с женой.

Водки напился Андрэ:

Правый глазок помутнел,

Левый закрылся совсем.

Все маньеристы женаты.

Только один Андрэ

Ходит в веселый квартал.

Слышу подшипников тренье...

Есть среди нас механизм.

Кажется, это Добрынин.

Жуткий увидел я сон:

Я - механизм, как Андрэ.

Мы с ним в пустыне скрипим.