Поль Валери - Избранные стихотворения

Венеры противоречивая любовь!

Мой взор, внимательный к судьбе валов соленых

И жадный до твоих видений, Водолей,

Оставил для миров, прибоем усыпленных,

Пустую комнату во тьме глубин зеленых,

А страсть к открытиям, мерцая все тусклей,

Явила женщину из золотистых горнов

Песчаной отмели, где ходит пенный жернов.

Но ярче мысль, когда голубизна вокруг:

Мне в тучах видятся неведомые страны,

Где облака легко приемлют облик странный

Вакханок, и гроза срывает плащ пространный

С небес и демона высвечивает вдруг:

Стоит, на облако облокотясь устало,

И смотрит, как плывет архангел в синеву,

И, точно тень меня неволить перестала,

Я сам плыву за ним, подобно божеству,

С презрением к себе парю в немом просторе,

Приморской памятью в несбывшемся живу,

И взор избранника в моем кочует взоре.

Тысячесветная и пенная гряда,

Ты крепость чистоте возводишь всемогущей!

До сердца достучись, бегущая вода,

Дроби осколки солнц, чья кровь закатов гуще,

Один рубеж тебе заказан навсегда —

Богов от сумрака земного стерегущий.

Дуга длиною в лье, многоколонный свод,

Над ливнем тяжких чар в оцепененье белом,

Где жажда вознестись шатром поголубелым

Влечет задымленный, иссякший пароход...

Но сумеречный пик погас, отягощенный

Снегами, облачный его сжимает нимб.

Прощанья близок миг, лучами позлащенный,

Влечение твое рассеется, Олимп!

Исчезнет хрупкий челн, пространством поглощенный.

Фронтоны грузных снов с неконченой резьбой,

Фасад, где занавес раздвинут голубой —

Для злобных глаз земли рубинами приколот.

Грядет ущерб Времён — желанья нет ни в ком:

На пурпурных губах, растянутых зевком,

Слова, плененные поэтом, рушит молот...

Грядет ущерб Времён желанья нет ни в ком.

Прощайте, чудные картины, я как прежде

Несытой гаванью объятья вам раскрыл.

Уйдя от гибели наперекор надежде,

Как быстрый парусник, взъерошьте перья крыл!

Спешите! Ночь грозит приблизить смерть Тантала:

До неба призрачный восторг его возрос,

Но роза смертная лучами отблистала,

Но роза сумрака нисходит с пьедестала,

Бледна последняя из предвечерних роз...

Не вижу более я с палубы обзорной,

Как пестрым вымпелом трепещет сильф морской,

Пустыней ледяной лежит причал мой черный,

Колючий ветер тьмы я чувствую щекой.

Задрайте наконец осмеянные люки —

Глазницы, темнотой пробитые! А ты,

Плодотворитель тайн, плодотворитель скуки,

Услышь беззвучный крик с надзвездной высоты

И мыслям облегчи предродовые муки...

С измятой простыней почти сливаясь, Анна

Сквозь пряди долгие глядит издалека

На обнажившийся живот, где бездыханно

Откинулась во сне бесцветная рука.

Просторно ходит грудь, вбирая мрак тягучий,

И, точно памятью, нагую плоть сдавив,

Приливную волну мешает с влагой жгучей

Разорванного рта раскатистый извив.

С цветными пятнами на невозбранном теле,

В прохладу устремясь — в крутой водоворот,

Во мраке спящая дрейфует на постели,

Тюльпанной горечи подставив жадный рот.

Пока на отмели не выброшен льняные

Рассвета ранний блеск, бездушен и кровав,

Пока ладонь влажна, и пальцы ледяные

Разжаться не спешат, земную нить порвав, —

В забвенье, без мужчин, без грез, напропалую

Нырнуть и, томную приоткрывая гроздь,

Не подставлять ее хмельному поцелую,

Смеющейся лозой увить нагую кость —

Шпалеры, где кричит, забредив плодосбором,

Телодвижение любое, жест любой:

Любовники, гордясь изысканным убором,

Так чувство хрупкое потащат на убой.

Монархи варварских держав, тая восторги

За дрожью обмерших сердец и голосов,

Приготовленьями неутомимых оргий

Натравят на тебя разгоряченных псов...

Не отвернешься ты от пальцев ослабелых,

И кровь, которую ничем не побороть,

Тяжелою волной пловцов накроет белых

И бросит на твою утесистую плоть...

Смиряет демонов твой остров тихоструйный

Обетованный край! — любовь плывет к нему

В надежде с гидрою сразиться поцелуйной

И ненавидящим зрачком пронзает тьму!

Ах, если золото сквозь абрис нетворимый

Вгрызется в теплую предутреннюю ткань,

Вернись в прозрачный мрак, где Тождества незримы,

Провалом мраморным в лучах рассветных стань!

Пусть губы, раздвоясь в улыбке изнуренной,

Продолговатых слез кусают стебелек, —

Под маскою души, ко сну приговоренной,

Покой настиг тоску и отдохнуть прилег.

Старуха, что атлас округлый золотила

И ставни жгла перстом, альков забыла твой —

Не вырвать ей тебя из утреннего ила,

Светилу не вручить запястий звон живой...

Но дерево извне раскрыло веер дымный,

Укоры совести гоня в конце концов,

И над трилистником пылающие гимны —

Напевы птиц одни смиряют мертвецов.

Блистать короною из утренних лучей

Мечтает бледный лоб, глаза взирают сонно,

В прожилках мрамора светлеет мгла ночей,

И зреет золото рассветного виссона.

"Явись, великая душа, — зовет Заря, —

Прими же наконец телесное обличье!

Спеши назначить день, когда огней моря

Преобразят твое бессмертное величье!

Уже гремит труба, и голос битвы груб,

Пожаров отблески бегут от башни к башне —

О пышность древности! — и вспышки жадных губ

Холодный воздух жгут наемника бесстрашней!

Из мрака поднимись — довольно жить впотьмах!

До суши доплыви, до истинного зренья:

Сметёт преграду волн пловца победный взмах,

Глубины существа круши до изнуренья

И, вопрошая плоть, отважно разорви

Её бессилия невидимые путы:

От чудищ, чей приплод снует в твоей крови,

Избавься от ночной новорожденной смуты...

С востока я пришла и каждый твой каприз

Готова ублажать деяньем самым чистым:

Пусть пламена твои питает свежий бриз —

Соедини себя с пророчеством лучистым!"

- Ответствую Заре из бездн небытия,

И сердце с крыльями орла-огнепоклонца

Меня уносит ввысь — тщеславна цель моя:

От сонных мертвецов лечу быстрее солнца.

И, розу подхватив, беру наперевес

Блестящее копье, а в голове толпится

Поспешный гул шагов — величию небес

Объятья распахну, воздушная царица!

На кровле башенной, счастливая, стою.

О безлюбовный шпиль, гордись Семирамидой!

Узрев безбожную империю мою,

Правитель, скипетру жестокому завидуй!

На пропасть посягну! Пройду мосты садов,

Безумица, продлю пожар надменной страсти

На муравейники кишащих городов:

Дороги — росчерки моей монаршей власти!

Держава предо мной простерта шкурой льва,

Его убила я и завладела шкурой!