Александр Тиняков (Одинокий) - Стихотворения

Цветы Весны не пахнут слаще
Цветов метели белоснежной,
И я красу зимы грустящей
Люблю любовью безмятежной.

На ручку бархатного кресла
Впотьмах склонился Фредерик:
Былая жизнь пред ним воскресла,
Забытых мигов мир возник.

Пришли толпой воспоминаний,
Вернулись к жизни из гробниц
Слова погасших упований,
Черты когда-то милых лиц.

И в час прощаний и закатов,
Колебля вздохом тишину
И стон печальный в сердце спрятав,
Он видит вновь madame Арну.

Она, к нему склоняясь, стонет
И – скорбно руки заломив, –
В свинцовой бездне тихо тонет,
Шепнув укор… или призыв?

Увы! Она все дальше, дальше –
И, соблазняя наготой,
Задорный образ Генеральши
Возник пред ним во мгле ночной.

О, да! С веселой Розанетой
Не раз тоску он забывал,
Свой лучший дар он отдал этой, –
И после пламенно рыдал!

Уйди же прочь! Навек погасни!
Цвети красою, после грез!
И – как Венера старой басни, –
Пред ним встает madame д'Амбрёз!

Однажды с плеч своих срывая,
Как ненавистное ярмо,
Ты любишь перед сном, нагая,
Глядеть в глубокое трюмо.
По сладкомлеющим коленям
Губами жадными скользя,
Не внемлю я стыдливым пеням,
Не внемлю тихому «нельзя!»
И отражает без желаний
Глубь чудодейного стекла
И ветви мёртвые латаний,
И наши страстные тела.
И я как будто бы взволнован,
Но там, в душевной глубине,
Я льдом безжизненным окован
И сердце Зеркала – во мне!

С веток листье летнее
Валится быстрей,
Убыль дня заметнее,
Зори холодней.

Вечерами черными
В келье тишина.
Вздохами покорными
Грудь моя полна.

Золотыми точками
Мечу алый шелк.
Дождик молоточками
Постучал и смолк.

Вот и заколочена
В гроб навеки я…
Ах! Слезами смочено
Золото шитья!..

Облаками, словно тюлем,
Лик закрыв, луна плывет;
Мы близ окон караулим
Первой звездочки восход.

Ветки темные каштанов
Ветерок пошевелил,
В раму стукнул и, отпрянув,
По дороге запылил.

Где-то песенкой наивной
Славит девушка весну
И напев речитативный
Чуть колышет тишину.

Звуки чисты и певучи,
Как ручья лесного плеск,
И сквозь тюлевые тучи
Льется тусклый, лунный блеск.

1. Поэт с природою не дружен,
Он к подчиненью не привык,
Ему невнятен и ненужен
Природы мертвенный язык.

2. Ни плеск волны, ни птичий гомон
Его не может вдохновлять,
С иными звуками знаком он,
Он должен Вечности внимать.

3. Не слышит внешних он внушений,
Лишь Мысль Его – Ему закон, –
И солнцем вольных вдохновений
Мир тяготения сожжен.

4. И силой вещих заклинаний,
И правдой вымышленных слов
Творит Поэт ряды созданий
И не кладет на них оков.

5. Из глубины души свободной
Всплывают стаи ярких грез –
И над пустынею бесплодной
Шумят леса нетленных роз.

6. Природа вечно носит траур
По мертвым звукам и цветам,
Но сотни лет твой гимн, Пентаур,
Звучит земле и небесам.

7. Ты пел Рамсеса и Аммона:
Один давно в гробнице спит,
Другой на высях небосклона
Еще сверкает и горит.

8. И долго Он потоки света
Земле и людям будет лить,
Но – знаю! – гордый гимн Поэта
Аммона должен пережить!

Стебли трав полносочны и гибки,
Как слова поэтических строчек,
И, как рифм налетевших улыбки,
Появляются листья из почек.

Все похоже весною в Природе
На стихи молодого поэта,
Где банальность и вялость мелодий
Жаром пылкого чувства согрета.

Все в жизни суета, и все желанья тленны,
Навеки мы в цепях, и безнадежен бунт!
Цветы любви, страстей и радостей мгновенны,
Уносит их поток мелькающих секунд.

Природа нам чужда; у ней иные судьбы:
Неведом нам экстаз, которым пьян червяк…
О, если б умереть, о, если утонуть бы
В твоей пучине, Смерть, в тебе, могильный мрак!

Но жизни не любя, мы в Смерть давно не верим,
И, не желая жить, не можем Смерти ждать…
Увы! давно ко всем привыкшие потерям, —
Мы только веру в жизнь не можем потерять!

Под сенью ив зеленых дремлет заводь,
Тростник над ней лепечет, как во сне.
В ней по ночам русалки любят плавать
И песни петь о ласковой луне.

Со всех сторон ее деревья скрыли,
Со всех сторон ее облапил бор:
Есть разгуляться где нечистой силе,—
О ней идет недобрый разговор.

Когда сверкает ярким бриллиантом
Весенний месяц на небе ночном,
Все говорят, что души христиан там
Погибших реют в сумраке лесном.

Неярок лампы свет под абажуром,
Неясен лунный лик за облачною тканью;
Скончался день, как и родился, хмурым,
Не дав расцвесть ни счастью, ни сиянью.

С утра пишу; шуршат листы тетрадок;
Когда же утомит глаза мои работа,
Смотрю тогда на тихий свет лампадок,
Что озаряют золото киота.

Но миг мелькнет, и вновь листов шуршанье,
И вновь стучит в мозгу упорный молоточек,
Вновь блещет рифм невинное сиянье,
Опять с пера сбегает бисер строчек…

Время туманов и ливней,
Солнце за тучами гибнет,
Ветер шумит заунывней,
В речке ни пьявок, ни рыб нет:

Скрылися в тине и в иле
Водного царства жилицы;
Весь горизонт заслонили
К югу летящие птицы.

Вольным завидуя крыльям,
Мы их проводим глазами,
Грусть затаенную выльем
Кротких напутствий словами.

В пропасть осеннюю канем
Мы с примиренностью мудрой,
Вечером длинным вспомянем
Ласку весны златокудрой.

Вспомним об утренних росах
И о сияньях полдневных,
Вспомним о пышноволосых
Юных мечтах-королевнах…