Педро Кальдерон - Врач своей чести

Письмо успеешь ты отдать.

Донья Менсия

Опасны испытанья чести;

Но я пошлю письмо и тем вопрос решу,

Из двух несчастий меньшее в том будет;

Останьтесь здесь, покуда я пишу.

(Уходит.)

СЦЕНА 6-я

Кокин, Хасинта.

Хасинта

Скажи мне, что с тобой случилось,

Кокин, что стал ты так уныл?

Бывало, ты всегда смеялся.

Кокин

Себя я умником возмнил

Себе же на беду и чахну:

Столь ипохондриком я стал.

Хасинта

А что такое ипохондрик?

Кокин

Такой болезни мир не знал

Тому два года. Это новость.

Но мода на нее теперь весьма сильна,

Я знаю, милому однажды при прощаньи

Сказала дама нежная одна:

"Не можешь ли, - так модница шепнула,

Мне ипохондрии немножко принести {4}?"

Наш господин идет!

Хасинта

О, Господи, скорее

К сеньоре нужно мне идти!

СЦЕНА 7-я

Дон Гутиерре. - Кокин, Хасинта.

Дон Гутиерре

Постой, остановись, Хасинта.

Куда поспешно так идешь?

Хасинта

Сеньоре доложить хотела,

Что возвратился ты.

Дон Гутиерре (в сторону)

(О, ложь!

О, слуги! О, враги! Они смутились,

Испуганы, как он, так и она.)

(К Хасинте.)

Поди сюда, скажи мне, что случилось?

Зачем бежать ты так была должна?

Xасинта

Чтоб известить мою сеньору,

Что возвратился ты, сеньор.

Дон Гутиерре

Молчи (в сторону)

(Он скажет мне.)

Какой-то бравый кабальеро

Летел так быстро на коне,

Что в ветре, веющем проворно,

Казался птицею он мне;

И можно было так подумать:

На голове его султан,

Мелькая блеском ярких перьев,

Был светом солнца осиян;

В нем луг и солнце состязались

В живой роскошности своей:

Свои цветы ему дал первый,

Второе блеск своих лучей.

И перья так переливались,

Меняли так свою волну,

Что были точно облик солнца

И походили на весну.

Вдруг в быстром беге конь споткнулся,

И, неожиданно упав.

Не птицей вольною явился,

А был как роза между трав;

И так с землей и с небом слившись

В живом сиянии своем,

Он сразу птицей был и зверем,

Звездой блестящей и цветком.

Хасинта

Ай-ай, сеньора...

Донья Менсия

Что такое?

Хасинта

Уж не грозит ли нам беда?

Кокин, ты с давних пор

Служил мне верно, вырос в доме,

Не знал, что значит горе, зло:

Прошу, прошу тебя, во имя Бога,

Скажи мне, что произошло.

Кокин

Из состраданья я тебе сказал бы,

Сеньор, когда бы я во что был посвящен.

Свидетель Бог!..

Дон Гутиерре

Постой, кричать не нужно.

Скажи мне, чем ты был смущен?

Кокин

Легко смущаюсь, и смутился,

И больше нет причин смущенья моего.

Дон Гутиерре (в сторону)

Они друг с другом знаком обменялись.

От них мне не добиться ничего.

Идите прочь. - Вдвоем мы, честь, остались,

(Кокин и Хасинта уходят.)

Идем, беда, спешим, моя тоска.

Кто видел, в горести подобной,

Чтоб плакали глаза и смерть несла рука?

(Приподнимает занавес, и видит Донью Менсию,

которая пишет.)

СЦЕНА 8-я

Донья Менсия. - Дон Гутиерре.

Дон Гутиерре (в сторону)

Менсия пишет. Так. Посмотрим,

Что пишет в том письме она.

(Подходит к ней и вырывает у нее бумагу.)

Донья Менсия

О, Боже! Помоги, Всевышний!

(Лишается чувств.)

Дон Гутиерре

Как лед, бледна и холодна.

(Читает.)

Умоляю Его Высочество...

Из-за Высочества, - подумать,

Так низко пала честь моя.

Не уезжать... Постой, умолкни.

С такой бедой встречаюсь я,

Что я почти благославляю

Судьбу злосчастную мою.

Не уезжай, она сказала.

Что если я ее убью

Сейчас?.. Но нет, мы так устроим:

Я отошлю служанок, слуг,

Пусть я в своем останусь доме

С своей заботою сам-друг.

И так как я любил Менсию,

И в ней я обожал жену,

В последний миг, в разлуке страшной

Пусть я ее не прокляну,

Пускай я к крайнему прибегну,

Но милосердием дыша:

Пусть жизнь ее умрет навеки,

Но не умрет ее душа.

(Пишет и уходит. - Донья Менсия

приходит в себя.)

СЦЕНА 9-я

Донья Менсия

Сеньор, спрячь шпагу, умоляю,

Не убивай меня своей рукой,

Свидетель Бог, невинной умираю!

Невинною! Постой, постой!

Но что со мною? Разве Гутиерре

Здесь не был? В сердце трепет, страх.

Я видела себя окровавленной,

В рубиновых тонула я волнах.

И этот обморок, о, Боже,

Предвестьем смерти был моей.

Какая странная мечта меня смутила,

Я верю и не верю ей.

Я разорву письмо. - Но что я вижу?

Что видит мой несчастный взор?

Письмо от моего супруга,

И в нем мой смертный приговор.

(Читает.)

Любовь тебя обожает, честь тебя ненавидит, и

потому одна тебя убивает и другая извещает.

Два часа тебе осталось жизни: ты христианка,

спаси душу, а жизнь невозможно.

О Господи! Хасинта!.. Кто там?

Никто не отвечает мне.

За страхом страх меня смущает.

Кто там? Но в мертвой тишине

Нет никого, никто не слышит.

И стены плотные молчат.

Дверь заперта. Решетка в окнах.

Кричать? Они выходят в сад.

На зов никто мне не ответит,

Никто не различит мой крик.

О тени смерти спотыкаясь,

Куда ж иду я в этот миг?

(Уходит.)

СЦЕНА 10-я

Улица.

Король, Дон Диего.

Король

Итак, Энрике отлучился?

Дон Диего

Да, государь, он из Севильи

Сегодня вечером уехал.

Король

В своей заносчивости он

Решил, что от меня способен

Лишь он один освободиться.

Куда ж бежал он?

Дон Диего

Полагаю,

Что в Консуэгру {5}.

Король

Там Инфант,

Маэстре {6}, оба пожелают

Отмстить мне за моей спиною.

Дон Диего

Они твои родные братья,

И ими ты любим как брат,

И как король их почитаем:

Так им велит сама природа.

Король

Энрике не один уехал,

Кто в путь его сопровождал?

Дон Диего

Дон Ариас.

Король

Его любимец.

Дон Диего

Чу! там поют.

Король

Пойдем на звуки,

Быть может развлекусь я песней.

Дон Диего

Гармония - услада зол.

(За сценой поют.)

Уехал нынче Дон Энрике,

Простился с Королем Инфант;

Дай Бог, чтоб грусть его и бегство

Хорошим кончились концом.

Король

Какой печальный этот голос.

Спеши на звуки, Дон Диего,

Чтоб, кто поет такие песни,

От нас теперь не ускользнул.

(Уходят оба в разные стороны.)

СЦЕНА 11-я

Зала в доме Дона Гутиерре.

Дон Гутиерре, Людовико, с закрытым лицом.

Дон Гутиерре

Входи смелее и не бойся;

Теперь лицо открыть ты можешь,

А я взамен свое закрою.

(Закутывается плащом.)

Людовико

Всевышний да поможет мне.

Дон Гутиерре

Что б не увидел, не пугайся.

Людовико

Сеньор, меня сегодня ночью

Из дома моего ты вывел,

Но чуть мы вышли из него,

Как ты, с решительностью грозной,

Кинжал к груди моей приставил,

В испуге я не мог бороться,

И ты мне завязал глаза,

Закрыл лицо, и возле дома