Луиш Камоэнс - Лузиады

Чтоб низко очернить народ великий,

Унизить племя португалов гордых.

Минуя величавого владыку,

К правителю идти решили твердо,

Надеясь драгоценным подношеньем

Приобрести его благоволенье.

53

И, в грудь себя бия, они явились

К наместнику благого властелина

И в жалобы великие пустились,

Изобразив досаду и кручину,

Сказали, что пираты объявились

У берегов, подвластных Саморину,

Что грабежом пришельцы промышляют

И королей законных презирают.

54

О, как же должен праведный властитель

Советников лихих остерегаться!

Погибнет самый мудрый повелитель,

Коль фаворитам будет доверяться.

Так высоко вознесся ты, правитель,

Что тягостно с высот тебе спускаться.

Готов ты слепо царедворцам верить

И судьбы государства им доверить.

55

Как часто хитрый раб изображает

Почтенье, благородство побуждений,

А сам лишь честолюбием пылает,

В душе таит корыстные стремленья.

А царь ему бездумно доверяет,

Дает ему народ на разграбленье,

И тот, забыв о Божьем повеленье,

Гнетет несчастный люд без сожаленья.

56

Вот так и здесь: не в силах распознать

Все ухищренья алчных Катуалов

И мавров богомерзких разогнать

Сих дьявола потомков одичалых,

Стал Саморин ответ свой отлагать,

Чем озадачил гордых португалов,

А Гама - рыцарь мужества и чести

Хотел дать о себе отчизне вести.

57

Он знал, что должен в дальние пределы

Открыть своим согражданам дорогу,

Чтоб дети Луза радостно и смело

Направились к сокровищам Востока.

Он верил: дланью твердой и умелой

Те укрепят свой стяг в земле далекой.

И подчинится Мануэлу вскоре

Окружность, что вмещает твердь и море.

58

И посему немедля он решился

Стопы свои направить к Саморину.

Но тот ответ давать не торопился,

От слов презренных мавров впав в кручину.

Во власти он сомнений находился,

Кляня в сердцах гостей своих безвинных,

Поверив чересчур легко и скоро

Авгуров богомерзких наговорам.

59

То сладостным мечтам он предавался,

Несметные доходы предвкушая,

И мыслями к пришельцам устремлялся,

Торговлю с ними завязать желая,

То черным подозрением терзался,

Слова жрецов и мавров вспоминая.

Душой томясь под бременем сомнений,

Не мог никак король принять решенье.

60

Но наконец призвал он капитана,

Устав тяжелой думою томиться,

И возгласил: "Поведай без обмана,

Что привело тебя к моим границам.

В любом проступке ныне невозбранно

Ты можешь предо мною повиниться.

За искренность тебе без промедленья

Я извиню любые прегрешенья.

61

Я знаю: ты от Родины отрекся

И всуе короля упоминаешь,

Ты легкою наживою увлекся,

Пиратством и разбоем промышляешь.

И к нам с своей ватагою повлекся.

Зачем ты нас, безумец, уверяешь,

Что государь твой, не жалея флота,

Его отправил в путь к далеким водам?

62

Коль твой король богатством несусветным,

Как ты сказал, и вправду обладает,

Так что ж он от казны своей несметной

Подарка мне с тобой не посылает?

Как я поверю, что скиталец бедный

Могучую державу представляет?

Ведь мог бы твой король к брегам далеким

Послать приязни веские залоги.

63

Когда же вы в изгнанье удалились,

Что и с людьми достойными бывает,

То в добрый час к брегам моим прибились,

Моя страна покой вам предлагает.

Коль вы пиратством прокормиться

тщились,

За это вас никто не порицает.

В любой земле смельчак найдет отчизну

И обретет повсюду радость жизни".

64

В безмолвном удивленье мудрый Гама

Внимал словам жестоким властелина

И понял, что опять сыны ислама

Несчастие внесли в его судьбину.

В груди почуяв ненависти пламя,

Венеру вспомнив в трудную годину,

Молил он, чтоб она его хранила

И красноречья даром наделила.

65

И отвечал: "Перед Господним ликом

Готов поклясться честию я ныне,

Что дружбу мы с тобой, король великий,

Чтим нерушимо, крепко, как святыню.

Но вижу я воочью, о владыка,

Что дерзкие и злые сарацины

Здесь у тебя уже перебывали

И нас перед тобой оклеветали.

66

Я знаю: каждый замысел прекрасный

Насмешки и гоненья ожидают.

Немало злопыхателей несчастных

Величие глумленью подвергают.

И ныне толпы мусульман злосчастных

Разрушить нашу дружбу угрожают.

Ты их слова на веру принимаешь

И в подлости меня подозреваешь.

67

Когда бы я отправился в изгнанье,

Вернуться к дому отчему не смея,

Зачем бы мне в столь дальние скитанья

Пускаться, милой жизни не жалея?

За что и для какого наказанья

Мне подвергать собратьев суховею,

Овна дыханью, духоте нещадной

И полюса метелям безотрадным?

68

Даров ты драгоценных ожидаешь,

Чтоб слов моих увидеть подтвержденье.

Но как ты, государь, не понимаешь,

Что я лишь путь искал к твоим владеньям?

А коли нас проверить ты желаешь,

Домой нас отошли без промедленья.

Едва лишь я вернусь, как дар бесценный

Тебе пришлет король наш, несомненно.

69

Ты странным, очевидно, полагаешь,

Что из земель, столь Богом отдаленных,

Здесь славных мореходов созерцаешь,

К высокой цели смело устремленных,

Но ты, король, не раз еще узнаешь,

Что ни морей волненье разъяренных

Нам нипочем, ни зимние морозы.

Дух лузитан не устрашат угрозы.

70

Издревле Лузитании владыки

С опасностью в сражение вступали.

И корабли подвижников великих

Враждебных вод просторы покоряли.

Мы не любили наслаждений тихих,

Край света мы увидеть возжелали,

Чтоб знать, где миру дольнему границы

И что за ними от людей таится.

71

Достойный отпрыск короля благого

Энрике - первым в море устремился.

И, из гнезда им изгнанный родного,

Пред ним в испуге грозный мавр

склонился.

К древесной парус прикрепив основе,

Под небесами юга он явился.

Ему Арго и Жертвенник сияли,

И Заяц с Гидрой на него взирали.

72

Деянья славных предков продолжая,

Все новые рождались поколенья,

Что, рубежи отчизны раздвигая,

К чужим брегам стремились в нетерпенье.

И как они, мы, по миру блуждая,

Узрели знойной Африки селенья.

Там племена чужие обитают

И звезд Большой Медведицы не знают.

73

А вот теперь, достигнув края света,

Мы столп последний возвести желаем,

Сюда мечтой стремились наши деды,

И мы их волю свято выполняем.

Сейчас, почтив давнишние обеты,

Мы на тебя, властитель, уповаем,

Ты государю отпиши посланье

Как долгой дружбы предзнаменованье.

74

Поверь же, что бессовестным обманом

Свое не стал бы имя я порочить.

Сюда я прибыл, словно гость незваный,

Не для того, чтоб нагло вас морочить.