Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

Вот видишь, это дело важно: в свете
Смеюсь над этим сам…
А в сердце целый ад… так знай: в твоем ответе
Жизнь ил<���и> смерть обоим нам.
Я был в отлучке долго… слух промчался,
Что Звездич в Нину был влюблен.
Он каждый день сюда являлся,
Но для кого? Свет часто ошибался,
Его сужденья не закон;
Вчера здесь слышали признанья, объясненья,
Вы обе были тут; с которой же из вас!
Я должен знать сейчас,
О, если не с тобой – то нет ему спасенья!..

Теперь я понимаю… он убьет,
Убьет его.

Ты видишь, речь идет
О жизни, счастии и чести.
Я истины хочу: она сказала мне,
Что с князем здесь вы оставались вместе.

Она сказала? С ним? Наедине?

Она! А ты молчишь?

Что делать, боже!

Я вашу связь не осуждаю… что же,
Но если это так, то дом оставить мой
Должна ты завтра же, не ссорюсь я с тобой,
Но честь жены всего дороже мужу!
Ошибку света я пред светом обнаружу!..

А я? Куда я денусь?.. Ни родных,
Ни друга на земле; чем жить… в презренье
У всех… в мои лета… за что? – о! В этот миг

От вас я требую, да, требую спасенья!
Защиты – вы должны, вы можете одне…

Она не признается. Для терпенья
Граница есть.

Но что же делать мне?..

Подумай, Оленька: одно лишь средство
Окончить всё: скажи мне да иль нет;
Скорей, скорей, какой-нибудь ответ.
Но также вспомни время детства.
Заботы, ласки матери ее
Тебя не покидали ни мгновенья,
Чужая ей, ты с ней делила всё.
Есть сердце у тебя? Смущенье,
Страх, обморок!.. Ну, право, я не зверь,
Прошу лишь слово правды… не хотите!..
Ошибся я – не надобно – идите.

Минуту – погодите.
Да, я всему виной – довольны ль вы теперь?..

О! Наконец!

Здесь на колена
Я упадаю пред тобой,
Прости, прости меня… глупец я злой
И недостойный! Может ли измена
Такую душу омрачить?
Я чувствую: я недостоин жить.
Здесь, здесь клянусь не знать успокоенья,
Пока коварный клеветник,
Как я перед тобой теперь, у ног моих
Не будет умолять о жизни и прощенье,
На божий суд пойду я с ним…
Скажи мне: я прощен? Я вновь тобой любим?

Я утверждал всегда:
Чего судьба упрямая захочет,
Пусть целый мир хлопочет,
А сбудется наверно, – да!
Князь Звездич, например, – была ему острастка –
А нынче сам ко мне на вечер назвался.
Играть не станет он, посмотрит только… сказка!
Уж быть тому, за что я раз взялся!
Вот, кажется, он сам, какое нетерпенье!
Явился прежде всех.

А, князь! Мое почтенье!

Ну, брат, не ждал я, виноват.
Я, впрочем, очень рад.

Не торопись заране веселиться!

Мой бедный друг! Как приуныл,
Да что ж могло с тобой случиться?
Ах, помню! Видишь ли, я правду говорил!
Из благодарности, однако, умоляю,
Старинную припомня связь,
Умерь себя, ко мне сегодня будет князь,
Хоть нонче помолчи, его я обыграю,
А завтра делай с ним, чего душа
Попросит…

Мысль отменно хороша,
Я князю не скажу ни слова.

Вот сердце доброе, – да в свете нет такого!

Тебе же я скажу всю правду, как привык,
Ты, милый мой, презренный клеветник.
Клеймом стыда я вас, сударь, отмечу,
Чтоб каждый почитал обидой с вами встречу.

Ах, боже мой… меня? За что ж меня?
Вот хлопочи, советуй другу!
Зло за добро – брань за услугу!..
Что? Этак делают друзья…

Да, да, я помню, время было,
Когда с тобой одним путем
Стремление страстей нас уносило;
Я нужен был тебе, искусством и умом
Я защищал тебя в опасные мгновенья,
С тобой добычу я делил,
И только – вот твое о дружбе мненье!
Иначе в жизни ты ни разу не любил.
Когда всю ночь я в шумном круге
Сидел и хохотал с истерзанной душой,
Искал ли я в тебе как в друге
Надежды, жалости?.. Бывал ли я с тобой
Таков, как иногда бываю
Один с моим творцом, когда под гнетом бед
За преступленья юных лет
Я, горько плача, умоляю?
Нет, нет!
Ты мне завидуешь, тебя ж я презираю!

Пусть так! – возьми назад, возьми
Ты дружбу глупую – всё кончено меж нами,
Я никогда не дорожил людьми,
Тем боле гордецами!
А чем же лучше ты меня!
Тем, что беснуешься, кричишь ты без разбору.
А я, рассудок свой храня,
Немного говорю, да в пору!..
Чем виноват я, что жена
Тебе немного неверна…
С такою совестью измученной и грозной
Тебе бы в монастырь, – а уж влюбляться поздно.
А хочешь ты купить прощение грехов,
Молчи, терпи…

О нет! Я не таков!..
Я не стерплю стыда и оскорбленья
При первом подозренье.
Тебе я это уж сказал –
И всё ж ты на нее бесстыдно клеветал!
Но я открыл глаза… и будешь ты наказан,
Да, – совестью моей не так еще я связан,
Как ты, быть может, полагал.

Твоих угроз я не пугаюсь, право!

Посмотрим! Помнишь ли, советник мой лукавый,
Второе сентября 7 лет тому назад…

Что ж, помню.

Очень рад.
Я стану говорить короче.
Дольчини, ты и Штраль, товарищ твой,
Играли вы до поздней ночи,
Я рано убрался домой,
Когда я уходил, во взорах итальянца
Блистала радость; на его щеках
Безжизненных играл огонь румянца…
Колода карт тряслась в его руках,
И золото пред ним катилось, – вы же оба
Казались тенями, восставшими из гроба.
Ты это помнишь ли?..

Ну что ж.

Сейчас
Я кончу мой рассказ.
Пред вашим домом утром рано
Дольчини был найден на мостовой
В крови, с разбитой головой;
Вы всех уверили, что пьяный
Он выскочил в окно, –
Так это и осталось! Но
Волшебной сказкою меня не обморочишь
И кем он был убит, скажу я, если хочешь!