Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание
- Название:Рубаи. Полное собрание
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:РИПОЛ классик
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-386-00636-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание краткое содержание
Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).
Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.
Рубаи. Полное собрание - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
961. № 946 и это четверостишие — варианты одного рубаи.
968. Здесь Восток — Хаверан (Хабран), расположенная в Хорасане провинция средневекового Ирана (в буквальном переводе на русский).
Проф. Хомайи сообщает («Тараб-ханэ», с. 139), что это четверостишие по ошибке включено в некоторые издания сочинений шейха Абу-Саида, который на самом деле написал такое рубаи:
Мне без возлюбленной в Хабране света нет,
В делах разлад, пока душе привета нет.
За встречу с ласковой, с желанной — тут же отдал
Сто тысяч жизней бы! Бесчестья в этом нет.
Позже, по словам Хомайи, одних ввело в заблуждение внешнее сходство, другие высказывали и вовсе неправдоподобное предположение, будто переписчики постепенно так сильно исказили стихотворение Абу-Саида и приписали его Хайяму.
972. По критерию: вес = 463, 100-е место. Претендент на авторство: Абу-Саид.
974. Псевдоним или прозвище великого поэта — Хайям — переводится как «палаточник»: либо шьющий палатки, либо живущий в палатке. В объяснение прозвища порой предполагают, что оно досталось по наследству, что отец или дед Хайяма шил палатки.
Не оспаривая этого, позволю себе поделиться одним наблюдением. «Омар Хайям», написанное скорописью, без надстрочных и подстрочных знаков, можно прочитать как «омр-е хайям» — «век палаточный», т. е. жизнь того, кто весь свой век проводит в кочевой палатке, в шатре. Это согласуется с отношением суфиев к собственному телу как временному обиталищу кочевого духа (а также с хайямовским образом человека в «шатре» небес).
Некоторые исследователи на том основании, что здесь о смерти Хайяма говорится в прошедшем времени, выводят, будто четверостишие написано не им; но, как мы уже убедились, это прошедшее время — привычный поэтический прием Хайяма. Жанр автоэпитафии так же древен, как и сама поэзия.
977. Храм — Бытие, две Двери его — рождение и смерть. См. также № 1074.
980. Близнецы — созвездие Близнецов.
985. Гулистан — «страна роз».
«До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…»
Старческая усталость. Разочарование в научных трудах. Изгнание, скитания. Сомнения в реализуемости своего учения. Одиночество. Мысли о близкой смерти.
987. По критерию: вес = 494, 75-е место. Претендент на авторство: Абу-л Атаи Ганджеви.
994. Седобородые — коллеги-ученые; это очевидно. Судя по сведениям о биографии Хайяма, последним периодом его жизни, когда он мог дружески общаться с учеными, даже приглашать их «туда, где пьют», были годы работы в обсерватории: до смерти Мелик-шаха в 1092 г., от силы плюс еще один-два года. Позже, когда Хайям преподавал в Багдаде, он был окружен не столько коллегами, сколько преследователями и вел, по свидетельству современников, жизнь замкнутую, практически ни с кем не общался. Следовательно, возраста в 70 лет Хайям достиг не позднее чем в 1094 г. Это еще один довод против того, чтобы 1048 г. считать годом рождения Хайяма, — в дополнение к аргументам, высказанным во вступительной статье. См. № 932, 1024.
997. Едва ли Хайям сокрушается здесь о том, что имел мужество переходить с устаревшей на новую систему взглядов. Скорей всего, «сто рукавов» — это труды, написанные ранее, которые, увы, не изъять из обращения, и невежды от науки будут смеяться, находя в них противоречия с трудами поздними, и утверждать, что Хайям был непоследователен.
1000 и 1001. Эти два четверостишия — заведомо авторские версии. Смысл — один, яркая завершающая строка — та же; но предыдущий текст пришлось автору, вспоминая свое рубаи, пересказать иными словами и иными образами. Эти «иные слова и образы» в обоих четверостишиях явно принадлежат одному автору. Кстати, так же воспринимали эту пару четверостиший и копиисты стихов Хайяма: пути этих рубаи по средневековым рукописям не совпадают, однако популярность их практически одинакова: № 1000 — вес = 273, 373-е место . № 1001 — вес = 280, 361-е место . Оба четверостишия впервые обнаруживаются в рукописях 1460 г. Табризи, сразу включив № 1000 в свою книгу, ко второму рубаи относился настороженно; но в конце концов и № 1001 он поместил в один из вариантов «Тараб-ханэ».
1005. Это довольно редкое четверостишие присутствует в книге «Тараб-ханэ» и в некоторых средневековых выписках из нее. Текст явно подпорчен в первой строке: «В саду когда-то был незрелый виноград кислым в начале /месяца/ Дея» . По нашему календарю это конец декабря; откуда взяться в эту пору в саду «незрелому винограду» ? Бессмыслица — именно благодаря слову ДЕЙ. Скорей всего, в авторском тексте было слово другое, например ВЭЙ (что графически очень похоже): «… при начале его /созревания/» .
Благодаря чему виноград, вначале кислый, становится сладким? Как и откуда проникает «горечь», т. е. спирт, в вино?.. Винная тематика обманчива: это — вопросы о главных законах Бытия. Завершается четверостишие предостережением от скоропалительных догадок: если кто-то валит топором дерево, чтобы сделать лютню, пусть тебе не кажется, что это срезают камыш на флейту.
Это четверостишие переводилось ранее на русский язык, видимо, только С. Кашеваровым:
Горек виноград в дее-месяце висит.
Пусть он станет сладким — да вино-то ведь горчит!
Можно из чурбана сделать лютню топором.
Но кто же твой топор во флейту превратит?
«Топор» в последней строке подсказывает, что текст, с которым работал С. Кашеваров, был еще более испорчен: БИШЕ (лес) благодаря простой описке превратился в ТИШЕ (топор), и четверостишие стало на редкость «загадочным»: «В топор, говоришь, кто-то превращает флейту?» — причем С. Кашеваров перевел эту строку с точностью до наоборот. См. также комментарий к № 1298.
1009. Известен перевод В. Державина:
Повторенье, подражанье — мира этого дела.
Если бы не повторенье, жизнь бы праздником была, —
Награждались бы старанья, исполнялись бы желанья,
Тень угрозы бесполезной навсегда бы отошла.
Разница в трактовках, как видите, огромная. Чем же она вызвана? Различным прочтением одного-единственного слова, которое может значить и «подражание», «копирование», и «следование какому-либо учению».
1010. См. № 1095.
1013. Здесь уже «саки» — условное лицо, символ всего земного мира. Многозначен художественный образ в третьей строке. «Вино» оказалось настолько игристым, что постепенно выпенилось из бутыли — все! «Обмахиваемую пену» можно понимать и как звезды, «смахиваемые» с ночного небосвода к утру, и как еженощно исчезающие с лица земли человеческие жизни, и, наконец, как условия жизни, которые в древности, в легендарный золотой век, были якобы заведомо лучше.
1014. В последней строке Хайям говорит, что, хотя его жизнь ХОШ (т. е. хорошо ) не протекала, в целом она ХОШ-ХОШ протекла. В Издании 1959 г. переведено так: «хоть и не всегда шла хорошо, но все же иногда проходила приятно» . То есть, надо понимать, «хорошо-хорошо» . Соответственно звучат и основанные на этом подстрочнике стихотворные переводы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: