Илья Сельвинский - Стихи

Стихи мои точно пергамент

Забытой, но мощной культуры.

Вокруг, не зная печали,

Пеструшки резвятся наспех.

А я покидаю причалы,

Вмурованный в синий айсберг;

А я за Полярный пояс

Плыву, влекомый теченьем:

Меня приветствует Полюс,

К своим причисляя теням.

Но нет! Дотянусь до мыса,

К былому меня не причалишь:

Пульсирует,

стонет,

дымится

Силы дремучая залежь...

Я слышу голос Коммуны

Сердцем своим горючим.

Дни мои — только кануны.

Время мое — в грядущем!

1958

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Пускай не все решены задачи

И далеко не закончен бой —

Бывает такое чувство удачи,

Звериности сил, упоенья собой,

Такая стихия сродни загулу,

В каждой кровинке такой магнит,

Что прикажи вот этому стулу:

"Взлететь!" — и он удивленно взлетит.

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Толпа раскололась на множество группок.

И, заглушая трамвайный вой,

Три битюга в раскормленных крупах —

Колоколами по мостовой!

"Форды", "паккарды", "испано-сюизы",

"Оппель-олимпии", "шевроле" —

Фары таращат в бензинщине сизой:

Что, мол, такое бежит по земле?

А мы глядим, точно тронуты лаской,

Точно доверясь мгновенным снам:

Это промчалась русская сказка,

Древнее детство вернувшая нам.

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Не знаю, как кому, а мне

Для счастья нужно очень мало:

Чтоб ты приснилась мне во сне

И рук своих не отнимала,

Чтоб кучевые две гряды,

Рыча, валились в поединок

Или петлял среди травинок

Стакан серебряной воды.

Не знаю, как кому, а мне

Для счастья нужно очень много:

Чтобы у честности в стране

Была широкая дорога,

Чтоб вечной ценностью людской

Слыла душа, а не анкета,

И чтоб народ любил поэта

Не под критической клюкой.

Поэт, изучай свое ремесло,

Иначе словам неудобно до хруста,

Иначе само вдохновенье — на слом!

Без техники

нет искусства.

Случайности не пускай на порог,

В честности

каждого слова

уверься!

Единственный

возможный в поэзии порок —

Это порок сердца.

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Годами голодаю по тебе.

С мольбой о недоступном засыпаю,

Проснусь — и в затухающей мольбе

Прислушиваюсь к петухам и к лаю.

А в этих звуках столько безразличья,

Такая трезвость мира за окном,

Что кажется — немыслимо разлиться

Моей тоске со всем ее огнем.

А ты мелькаешь в этом трезвом мире,

Ты счастлива среди простых забот,

Встаешь к семи, обедаешь в четыре —

Олений зов тебя не позовет.

Но иногда, самой иконы строже,

Ты взглянешь исподлобья в стороне —

И на секунду жутко мне до дрожи:

Не ты ль сама тоскуешь обо мне?

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Среди цветов малокровных,

Теряющих к осени краски,

Пылает поздний шиповник,

Шипящий, закатно-красный.

Годные только в силос,

Качаясь, как богдыханы,

Цветы стоят "безуханны",

Как в старину говорилось.

А этот в зеленой куще,

Лицом отражая запад,

Еще излучает ликующий

Высокомерный запах.

Как будто, ничуть не жалея

Тебя со всей твоей братией,

Сейчас прошла по аллее

Женщина в шумном платье.

Запах... Вдыхаю невольно

Это холодное пламя...

Оно омывает память,

Как музыкальные волны.

Давно уже спит в могиле

Та женщина в каплях коралла,

Что раз назвала меня:

"милый" —

И больше не повторяла.

Было ли это когда-то?

Прошли океаны

да рельсы...

Но вот

шиповник

зарделся,

Полный ее аромата,

И, алой этой волною

Рванувшись ко мне отчаянно,

Женщина снова со мною

С лаской своей случайной.

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Трижды женщина его бросала,

Трижды возвращалась. На четвертый

Он сказал ей грубо: "Нету сала,

Кошка съела. Убирайся к черту!"

Женщина ушла. Совсем. Исчезла.

Поглотила женщину дорога.

Одинокий — он уселся в кресло.

Но остался призрак у порога:

Будто слеплена из пятен крови,

Милым, незабвенным силуэтом

Женщина стоит у изголовья...

Человек помчался за советом!

Вот он предо мной. Слуга покорный —

Что могу сказать ему на это?

Женщина ушла дорогой черной,

Стала тесной женщине планета.

Поддаваясь горькому порыву,

Вижу: с белым шарфиком на шее

Женщина проносится к обрыву...

Надо удержать ее! Скорее!

Надо тут же дать мужчине крылья!

И сказал я с видом безучастным:

"Что важнее: быть счастливым или

Просто-напросто не быть несчастным?"

Не улавливаю вашей нити...

Быть счастливым — это ведь и значит

Не бывать несчастным. Но поймите:

Женщина вернется и заплачет!

Но она вернется? Будет с вами?

Ну, а слезы не всегда ненастье:

Слезы милой осушать губами —

Это самое большое счастье.

1959

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Обдымленный, но избежавший казни,

Дыша боками, вышел из тайги.

Зеленой гривой [2] Опушка тайги. он повел шаги,

Заиндевевший. Жесткий. Медно-красный.

Угрюмо горбясь, огибает падь,

Всем телом западая меж лопаток,

Взлетает без разбега на распадок

И в чащу возвращается опять.

Он забирает запахи до плеч.

Рычит —

не отзывается тигрица...

И снова в путь. Быть может, под картечь.

Теперь уж незачем ему таиться.

Вокруг поблескивание слюды,

Пунцовой клюквы жуткие накрапы...

И вдруг — следы! Тигриные следы!

Такие дорогие сердцу лапы...

Они вдоль гривы огибают падь,

И, словно здесь для всех один порядок,

Взлетают без разбега на распадок