Борис Верховцев - Норматив

Везде комфорт, везде уют,
Сияют лампы мягким светом,
Буфет сравним по видам блюд
С номенклатурным спецбуфетом.

Полы начищены — блестят,
На окнах шторочки льняные,
В стерильных койках шелестят
Различной степени больные.

Вот только мрут, не перечесть —
Лечить никто их не умеет,
Но для больницы тридцать шесть
Сей факт значенья не имеет.

Сколько выслушать всего довелось,
Мол, в стихах твоих «ни правды, ни света»,
«Не умеешь — не берись», «лучше брось»,
«Что угодно делай, только не это»…

Я за спесь плачу кредиты сполна,
Я до пены загоняю Пегаса,
А в меня летят потоки говна
В форме критики «высокого» класса.

Но пока с горы не свистнет мой рак,
Для меня ваш едкий трёп — не преграда:
Как не надо — знает каждый дурак,
Да никто, увы, не знает, как надо.

Лишь только я душой простился с детством,
И взрослый мир открылся страшным сном —
Как в творчестве запахло декадентством
И прочим малорадостным говном.

И что бы я уже ни делал после,
Пытаясь обмануть себя в душе,
Стенанья расплодились и примёрзли
Каскадом отвратительных клише.

И лёгкость слов утрачена навечно,
И только тем забита голова,
Что радость коротка, а жизнь конечна —
Тем, что и так для всех — как дважды два.

— Это ты? — Это я… — Не узнал! — Не беда.
— Как дела? — Хорошо. Замечательно.
— Где живёшь? Как семья? — Я ушёл… — Навсегда??
— Навсегда. Насовсем. Окончательно.

— Ты работаешь? — Нет… — Почему? — А зачем?
— Ну а как же карьера? Стремления?
Хочешь дельный совет? — Я советы не ем.
— Я по дружбе, дурак… — Тем не менее.

— Так, выходит, ты счастлив? — Выходит, что да…
А к чему мне пустые страдания?
— Мне туда, а тебе? — Мне совсем не туда.
— Ну пока, будь здоров… — До свидания.

Вот это да! Вот это поворот!
Такого не представить и в бреду:
Мы думали, что он давно в аду,
А он, гляди, совсем наоборот!

Таится средь тропических кущей
В одной из лучших в мире флор и фаун,
Из ложечки кормясь у Евы Браун
Диетой из плодов и овощей.

Сосед по даче, Пресли, по утрам
Поёт бесплатно вечные хиты,
Гагарин дарит лунные цветы,
Которые выращивает сам.

Конечно, в это верится с трудом,
Но тот, кто у истории в долгу,
Да будет послан к фюреру-врагу
С приказом уничтожить этот дом.

А даже если там его и нет —
Взорвите всё в окрестных областях,
Проделав брешь в «пикантных» новостях
Дебильных одноклеточных газет.

Как истребить по-быстрому народ?
А способ даже очень немудрён:
Ведётся президент на эшафот,
Включается мобильный телефон.

Снимается на видео петля,
Фиксируются крики палачей:
«Умри, злодей, кебаб твою люля!»
«Ура, теперь верблюд его — ничей!»

А после уж преследуется тот,
Кто гадость эту выложил в сети,
Заводится на тот же эшафот,
И так по кругу, господи прости.

1. Не говори, что жизнь не удалась,
Старайся жить, проблем себе не делая,
И понапрасну в чёрное не крась
Всё то, что для тебя не очень белое.

2. Не меряйся богатством. Всё — обман.
Воздастся богачу сполна за спесь его,
С тугим карманом — тоже не фонтан,
С тугим карманом тоже жить не весело.

3. Побольше пей, не слушай никого,
Быть может, это людям и не нравится,
Но если водки просит естество —
Налей ему, и пусть оно подавится.

4. Кури почаще зелень и табак,
А упрекнут — не придавай значения,
Чтоб знали: ты мужик, а не слабак,
Твоя судьба — сплошные приключения.

5. Будь дерзким. Это — норма в наши дни.
И в харю плюй спокойно, если надобно,
Где надобно — по матери загни,
Враги сбегут на раз, как чёрт от ладана.

6. Гуляй, блуди, желай соседских жён,
(Мужей не бойся, правду им замалчивай)
Клянусь тебе, ты будешь поражён
Навеки их наивностью заманчивой.

7. Что по душе — в карман себе клади,
Неважно, кто владелец / кто владелица
Воруют все, и ты давай кради —
Позор тому, кто никогда не делится!

8. Строй козни, провоцируй, клевещи,
Способствуй темноты распространению,
В досужих сплетнях истину ищи,
А факты смело подвергай сомнению.

9. Работай мало, спи до синевы,
А если где трудиться и приходится,
Сиди, не поднимая головы —
Так ею меньше храпа производится.

10. Все заповеди в комнате расклей,
А справишься — на улицах расклеивай:
Они-то ведь намного веселей
Унылой канители моисеевой…

Дождь зигзагами стекает
По стеклу,
Всюду молнии сверкают
По селу,
На столе скисает крынка
Молока…
Ты прости меня, Маринка,
Дурака.
Не уютно мне, не вольно,
До вытья,
Мне бы в город, там прикольно,
Там друзья,
Кинозалы, пепси-кола,
Дом утех,
Стадионы для футбола,
Политех…
С кухни выкачу неспешно
Старый «Иж»
Ты обиделась, конечно,
Ты молчишь…
Восемь лет с тобой, зараза,
Как в плену!
Ручку газа до отказа
Поверну…
Ты веди меня тропинка
В новый свет!
До свидания, Маринка,
Всем привет.

Все мы знаем кое-что о душе,
Только больше я и знать не хочу.
Это тайна. Как Ильич в шалаше.
Вот попробуй — достучись к Ильичу!

Не имея ни размеров, ни масс,
Стойко сносит клевету и враньё,
Существует, не завися от нас,
Ну а мы порой — совсем без неё.

Две души, мой друг, сближать не спеши:
Очень часто, все законы круша,
Расстоянье от души до души
Измеряться может в долларах США. [1] Читать именно как «сша», а не как «сэшэа» ( Прим. авт. ).

Это то, что рвёт поэт-правдоруб,
Это то, чего при жизни не жаль,
Это то, что, облегчая мой труп,
Улетит однажды в дальнюю даль…