Виктор Боков - Стихи

Успокойся! Мы любим.
Мы живы. Мы — мы,
Две снежинки
На чёрных ресницах зимы.

Всё мне видеть довелось —
Лето жаркое и осень,
Травы, влажные от рос,
Губы, горькие от слёз,
Руки, крепкие от вёсел.

Я за много лет беды
Навидался, натерпелся,
Я не с яблонь рвал плоды —
Чернобыла, лебеды
И полыни всласть наелся.

Я и знал, что жизнь — борьба,
Рай и не был мне обещан,
Хорошо, что нет горба
От твоих, моя судьба,
И зашеин и затрещин.

Я не плачу, не реву,
Не бегу к реке топиться,
Круглосуточно живу
И друзей к себе зову,
Чтобы счастьем поделиться.

А оно — любовь моя
К людям, к зверям, к малой пташке,
К токованию ручья,
К ликованию луча
На моей простой рубашке!

Во мне огонь священный не гаси!
Я, как земля, всю жизнь свою вращаюсь
Вокруг твоей единственной оси.

Ты свыше мне дана не для корысти,
Не для забавы и пустых пиров.
На мачтах провода твои провисли
Гудящим током выстраданных слов.

Поэзия! Твои златые горы
Превыше, чем Казбек и чем Эльбрус.
Поэзия! Ты женщина, с которой
Я никогда, нигде не разведусь!

Поэзия! Ты мать моя вторая,
С тобой нигде мне не было тесно.
Ты, как она, мне часто повторяла:
— Пастух трубит! Вставай. И спать грешно!

Не пряники в печи твоей пекутся,
Там хлеб исконно русский подовой.
Ломоть отрежь — и запахи польются,
Пахнёт укропом, тмином и травой.

На всех моих путях и перекрёстках
Ты мне была, поэзия, верна.
Канат, что нас связал, не перетрётся,
Он в Вологде сработан изо льна.

Поэзия! Иди ко мне вечерять,
Я рыбы наловил, уху варят.
Веди в мой дом свою большую челядь,
Томящуюся в пыльных словарях.

И я когда-то рухну, как и все,
И опущу хладеющую руку,
И побегут машины вдоль шоссе
Не для меня — для сына и для внука.

Мой цвет любимый, нежный иван-чай,
Раскрыв свои соцветья в знойный полдень
Когда его затронут невзначай,
Мои стихи о нём тотчас же вспомнит.

А ты, моя любовь? Зачем пытать
Таким вопросом любящего друга?!
Ты томик мой возьмёшь, начнёшь читать
И полю ржи, и всем ромашкам луга.

А если вдруг слеза скользнёт в траву,
Своим огнём земной покров волнуя,
Я не стерплю, я встану, оживу,
И мы опять сольёмся в поцелуе!

Вот и дожили до четверга.
Ты и я, как и все горожане,
А за эту неделю снега
Стали глубже и урожайней.

От больших снегопадов своих
Небо очень и очень устало.
Серый тон во все поры проник,
Небо бледное, бледное стало.

Невысок у него потолок,
И в оконной моей амбразуре,
Дорогая, который денёк
Не хватает лучей и лазури.

Приезжай! И обитель моя
И засветится, и озарится,
И разбудит, взбодрит соловья
Вдохновляющая жар-птица.

Гомер не знал о пылесосе,
Он пыль руками выбивал,
Но в каждом жизненном вопросе
Не меньше нас он понимал.

Адам и тот имел понятья,
Умел сомненья разрешить,
Он думал, а какое платье
Для Евы к празднику пошить.

Ликующий дикарь с дубиной,
Уйдя с охоты, вдруг смирел,
И, пробираючись к любимой,
Бросал дубину, брал свирель.

У самых древних, самых диких
Не пусто было в черепах,
И было поровну великих
И в наших и в других веках.

Отсюда вывод — будь скромнее,
И знай, что в древности седой
Все люди были не темнее,
Чем те, что пиво пьют в пивной!

Что поэту даётся от бога?
Очень мало и очень много!
Сердце чувствующее, живое,
Не лукавое, не кривое,
Пламенеющее, горящее,
Словом, самое настоящее.
Он не барин, не соглядатай,
Он рабочий с рябым лицом,
Добровольно идёт в солдаты
Бить неправду горячим свинцом.
Пулемёт его содрогается,
Сутки целые отдыха нет.
Только так ему полагается,
А иначе поэт — не поэт!
Что за это в награду даётся,
Кроме ссадин и синяков?
Ничего! Но поэт остаётся,
Как живая легенда веков!

Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик голубой,
Коля, Коля, Николаша,
Где мы встретимся с тобой?

Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
Где мы встретимся с тобой?

Коло-коло-колокольчик
Колокольчик, иван-чай,
Коля, Коля, Николаша,
Я приду, а ты встречай!

Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
Я приду, а ты встречай!

Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик, синий цвет,
Что я, что я натворила,
Полюбила с этих лет.

Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, что я натворила,
Полюбила с этих лет!

Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик голубой,
Коля, Коля, Николаша,
На край света я с тобой!

Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
На край света я с тобой.

Я испытывал гоненья,
Безутешно горевал.
Но и в горькие мгновенья
Кто-то душу согревал.

Кто-то руку клал на плечи,
Кто-то мне шептал, как дождь:
— Успокойся, человече,
Ты до счастья доживёшь!

Зла на свете очень много,
Злых людей невпроворот,
Но другая есть дорога,
И по ней добро идёт.

И на дудочке играет,
Не пугаясь вражьих стрел.
Добрых сердцем собирает.
Для чего? Для добрых дел.

Майор во френчике защитном
Стоит и курит у окна.
Все шрамы у него зашиты,
В нём, как в кургане, спит война.

Рузаевка. — Пивка хотите? —
Мы сходим с ним и пиво пьём.
Болтаем о семейном быте,
Судачим каждый о своём.

Всё незначительное — в сторону!
Мы два мужчины, две судьбы.
Кукушка нам считала поровну,
Мы оба — с опытом борьбы.

— А вы в каких краях сражались?
Он пиво пил, в меня глядел.
Оцепенело губы сжались:
— Я не сражался — я сидел.

И воцарился час печали.
И солнце спрятало лучи.
И только радостно кричали
Пристанционные грачи.