Давид Бурлюк - Стихотворения

Я сидел темнице смрадной
Луч где солнца косоглаз
И внимая жизни стадной
Чрез скупой тюремный лаз
  Я последним в целом мире
  Был малейшим всех чудес
  Изнывал под тяжкой гирей
  Вздувши к жизни интерес
Я был крошкою ничтожной
Полуслеп и полуглух
Когда жертвой невозможной
Раздирали деве слух
  Когда тявкали на лирах
  Изжевав в губах сосец
  Поскоком гнались вампира,
  Там где выплакал свинец
Где сухотки тяжкой ночью
Волчья стая пьет тоску
Звезды брызнут многоточьем
На небесную реку
  Где в челнок садится месяц
  Чтобы плыть над стадом риг
  Где так много интереса
  Ветер с лиственниц остриг
Голубым крылатым другом
Ты из мира в каземат
Подлетишь, крылом упругим
Станешь душу обнимать.
  Скажешь тихо очень тихо:
  Ты в тюрьме, но я с тобой…
  Жди! примчится смерти вихорь
  Унесет тебя с собой!

Большая честь родиться бедняком!

Женатый смотрит на
Жизнь из-за спины женщины.

Послушай, девушка, что так гордишься юнью…
Ты видишь там клюку и тусклый гроб?..
Краса твоя теперь подобна полнолунью,
Где роз уста и грудь торчит как короб.
  Но время не стоит и красота завянет,
  Ведь и луну уродует ущерб.
  И трещины безжалостно на стане
  Наложат свой отвратогерб.
Потухнут очи, побелеют кудри,
А вместо грудеваз отвиснут черепки
И будешь ты стоять в чужом румяном утре
Ущербною луной спешащею зайти.

Улица
целая
Улица
Целуя
За
Целковый
Целуя за доллар
Не дешевка
А товар
Торговка
Мясом
Собственным бедра;
Кто плясом
На матрац одра
Так просто
Над помостом
Махать хвостом
Вот здесь
Он весь
Стихами некрофил
Любви могила
Страстей Атилла.

Я хотел позабавиться прозой
А вышли стихи
Неведомой метемпсихозой
Трудом сохи.

Эти строки идут стенке косо,
Косой глаз или левша, дамским задом или торсом
Они наброшены спеша?
— Я живу во имя размножения!
— Где же твой приплод?
Жизнь подобна умножению
— Стар ты или молод.

Ваши профили истерты, безобразны…
Груди впали, ребра просят счет.
Позабавимся игрой своеобразной —
Нам не нужен будет круглый год.

Ты полон был весенним обаяньем в ковре весны
Перед небес архитектурным зданьем, где сны косны.
В цемент, в известк… в па. тин… зажаты дни…
В толпу, в табун или флотилию Я устремлюсь
Чтобы случайному насилию Подвергнуть гнусь.

От красотки до сортира
Шаг один
Одна мера, доза мира
Вес и клин.

Негр упал во время пересадки на асфальт
Так ложатся вешние осадки в синий сад
В темных и собвея переходах пьяный спал
Я его в подземных одах воспевал.

Луг напоя. О, муза, ты крылата!
Была весна и капли ливня весеннего дождя
И Валерьяновые капли от дрожи.
Была лазурь и тучи вата,
Как грудь твоя. О, муза ты крылата!

Повсюду у волны на страже полисмены
У каждого цветка запрет
Дождемся ли когда мы смены
На вольно, вольно Новосвет!

На перекрестке улицы названье
И четкий номер дома
И как проклятье — изваянье
Бежавших из Гоморры и Содома..
На каждом миге глупых встреча,
Где свет погас…
Погас, все тени покалеча
В закатночас…

Я не могу писать вам посвященья
Ведь вы исчезли без следа
Бессильны будут все моленья
И навсегда…
Я не оставлю завещанья
Меня ведь нет.
Я без минуты колебанья
Покинул свет.
Я пьян, как пианино…

Я пьян, как пианино
Под лапками кота,
Когда спиралью спину
И музыка — икота.

И с каждым взлетом колеса
Все ближе голубые дали
И чище моря полоса
Трепещут по привычке ивы
А каждой мельницы крыло
Гласит: гони свои печали,
Да не влетят они в окно

Беспечных туч седые гривы
И бесконечны небеса.

От Нью-Йорка до Бостона
Ходит дымный пароход
На нем грузы многотонно
Говорят о дне забот.

Парохода гудок
Рубит туман с плеча
Под сеткой дождевою док
Незрима маяка свеча
Туман, туман — тумак
Для рыбаков — забота
Океанический верстак
Осенняя зевота.

Когда мне было восемнадцать лет
Впервые я нанялся на корабль
И юнгой отплыл в дальние моря
Где волн зеленых плещется толпа
Я посетил прозрачные заливы
Где красным деревом в футбол игрой прилив в проливе.

Старые старые капитаны
В миниатюрных портах
Пили джин и виски
Глядя на ущербленную луну
Она вставала из-за сарая
Кровавя свой единый глаз
Старые старые капитаны
Пошатываясь возвращались на свой корабль
Мурлыча песенку про капитана Кида
Поднос луне…

Жуком гудит далекий пароход
Над белизной туманной вод
Волна внизу хранит бесчестных рыб
Их затаив в звенящезыбь.

Гудок вдали дрожа проплакан
Его заел густо-туман
И только неизменен бакен
Отметив вражий мелестан.
  Я полон неизменно скуки
  Налив густотуман в стакан
  Снимаю быстро солнца брюки
  Чтобы пуститься в океан.

Наш пароход бросает щепкой,
Щепоткой вод кудрявя нос,
Сижу, накрыв матросской кепкой
Мне жизнью заданный вопрос.