Давид Бурлюк - Стихотворения

И что прекрасней, что нормальней
Супружеской, в новинку, спальни?..

Старой кости не согреть,
Кровь по жилам ходит еле
Утомленном, хилом теле,
Что старо, как гроба клеть.

Сто двадцать раз растаял снег
Сто двадцать румянело лет
Гнездом весело-знойных нег
Оброс корой зеленым мхом
Взрастил курчаво лишаи
Своем забвении глухом
Где с каждым годом тише и
Сто двадцать лет курчавил мысль,
Кусты ветвей сучков крестец
Корнями вниз, а кроной ввысь,
Листов трепещущий венец.

Зачем зачем к чему к чему
И дней бессчетных что за цель
И эхо отвечало — у…
Глядь — сердцевиною — не цел.
И дряхлость выразила смысл
И мысль сама — гляди стара
И фиолетовая высь
Легла — могильная пора.

Вы хотите легенды,
Карусель огоньков,
Восторги, в аренду
Девий альков…
Несмятой услады
Гудят трубачи;
Все — рады.
Безус. Бородачи.
Трезвоньте погромче
Во все колокола
Упившийся ловчий
Коло кола.
Как полнее приветить
Небес бирюзой
Те или эти
Взяты грозой
Что изысканней проще
Твоей руки
Березовые мощи
На озере круги
Вся жизнь арена
Вся жизнь колесо
Услад перемена
Легкость серсо
В лапы Мамаю
Метни вспомяни
К свету и маю
Лучи протяни!

Луна — скитальца корабля мертвец,
Я за решеткою, в тюрьме
Молюсь ОБГЛОДАННОЙ зиме,
Ей палачу живосердец.
Ужасный старый труп
Мутный траур за окном,
Я затопить хочу вином
Находку пристальную луп.
На белотеле черноран
Зияя чумные следы…
Мы добрели до сей беды,
Стерпев осеннеураган.

Не страна, а муравейник
На лазурных островах.
Здесь влачит народ затейник
Дни в сплошных пототрудах.
Все для нас микроскопично…
Лишь безмерен ОКЕАН,
Что объятьем энергичным
Насылает свой туман.

Тысячеглаз чтоб видеть все прилежно
И свист бича и запах роз и сны
Тысячерук чтоб всех окутать снежно
Тысячеперст на радугах весны.
Но вот и маг великий Дегустатор
Как будто бы язык стал сонмом жал
Березы сок и сладкий мед акаций
Что шершень полосатый остригал.

Авадзисима — синий остров
Ломает влажный горизонт.
Среди волны шумящих тостов
Японо-средиземный понт.
Авадзисима встала остро,
Просторы неба вознесясь,
Затем, чтоб новый Каллиостро
Гулял в ту сторону косясь.

Закат румянил неба губки,
Прощай последний поцелуй.
На берегу валялись губки,
Что спину вымоет валун.
Ежи, открытые приливом,
Топорщат черный дикобраз.
Ты в настроении пытливом
У них напрасно ищешь глаз.

Культурным надо статься оком,
Уметь насытиться намеком
И всеконечно счастлив рок
Читать умеющих «меж строк».

А вот они «искусства бэби»
Письмо их — начертало жребий.

Это кратер старого вулкана;
Юность лав где пел кипящий ад
Над простором синеокеана
Бурными валами над.
Это — горло, где хрипя кипела
Злоба хаоса и юных первосил…
Все в былом… столетья — не у дела…
Лав обломки старых, черный мрачный ил…

Так нежно, нежно, нежно, нежно
Так снежно, снежно, снежно, снежно
Тянулись ветви рощи смежной
Поэта зимнее окно.
Так безмятежно, безмятежно
Покой безбрежности таежной
Поэта погружал безбрежно,
Всегда живущего небрежно,
Снегов серебряное дно.

Мы к старости идем, теряя волосы и зубы.
Визит не тянет; мы не ждем
Приема ласкового грубой
Хозяйки злостного трактира,
Что к кладбищам, поддав дубьем,
Толкает каждого задиру

В златом тумане облака.
Как Тернеровской акварели —
Прозрачна жемчугов роса
Зари пропетая свирелью.
Лет дальних лодок зрим очам,
Пока восставшее светило,
Разбросив пафос по волнам,
В лучи моря не затопило.

У нищего пир
Из канавы банан
Под грохоты лир
Вынимает стакан
Под блеск карнавала
Открыто забрало
Вот караван
Из Формозы
Далекий Тайван
Туберозы
(Безморозный)

Распластанный у океана
Над грязной лужей круглобухты
Крыш черепицами, в тумане,
Чаруешь вечно гулом слух ты.

 Деревянные бубна удары
 Цветные домов фонари
 Хризантемные мимо пары
 И в стаканчиках кори [39] Кори — лед, наструганный политый сладкой содовой водой.
Проходят мимо рикш скорейших
Раскрыв бумажный синий зонт
С губ пурпурных грузом гейши
А Фудзи [40] Гора в Японии, видна из Иокогамы. в праздник горизонт.

Иокогама — красок гамма,
Я купаюсь в этом иге.
Город моей жизни рама,
Что прославил Хирошиге. [41] Человек-лошадь, возник.

Доволен, рад Японией
И имя дал я: «пони» ей!

Она живет прибрежном доме,
Где ветр соленый дует с дюн
Где сказок будто в толстом томе
И луч рассветный свеж и юн.
Дом весь построен из обломков
Нырявших в море кораблей
И на призыв ее потомков
Ползут признания зверей
Щитом покрытых, белотелых
Которым плавно жизненить
Различных стран жестокосмелых
Где страсти бесконечна прыть
Она гуляет возле дома
Где тайна охраняет колб
Содомский грех, пожар Содома
Рискуя обратиться в столб.

Пылен взмылен желтый рикша [42] Человек-лошадь, возник.
Он везет почти задаром
Его икрам не велик шар
Шар земной овитый паром.
Что трамвай, полет биплана
Ход экспресса! — Рикши жилы
Пассажира тянут плавно
Пробегая далей мили.
Взмылен пылен высох рикша
Но родными скакунами
От рождений злых излишка,
Хоть тому поверить странно,
Не оставлю я меж нами,
Здесь гордятся в этих странах.