Михаил Кузмин - Глиняные голубки (Третья книга стихов)

Ревнивых мук!

Колдует песня крепким кругом,

Моей любви полна.

Ревную я тебя к подругам,

Будь ты одна.

Душа моя полна тревоги

И рвется пополам.

Ревную к камням на дороге

И к зеркалам.

Ревную к ветру, снам, к прохожим

И к душной темноте,

Ко вздохам, на мои похожим,

К самой тебе.

4

Собор был темен и печален

При свете стекол расписных,

И с шепотом исповедален

Мешался шум шагов глухих.

Ты опустилась на колени,

Пред алтарем простерлась ниц.

О, как забыть мне эти тени

Полуопущенных ресниц!

Незрим тобой, я удалился,

На площадь выйдя, как слепой,

А с хоров сладостно струился

Напев забытый и родной.

Скорей заставьте окна ставней,

Скорей спустите жалюзи!

О друг давнишний и недавний,

Разгул, мне в сердце нож вонзи!

5

Нос твой вздернут, губы свежи,

О, целуй меня пореже,

Крепче, крепче прижимай,

Обнимай, ах, обнимай!

А та, любимая...

Пусть твои помяты груди,

Что для нас, что скажут люди!?

Слов пустых не прибирай,

Что нам небо, что нам рай!

А та, любимая...

Вижу, знаю эти пятна...

Смерть несешь мне? презанятно!

Скинь скорей смешной наряд,

Лей мне в жилы, лей твой яд!

А та, любимая...

6

Лишь прощаясь, ты меня поцеловала

И сказала мне: "Теперь прощай навек!"

О, под век твоих надежное забрало

Ни один не мог проникнуть человек.

Светел образ твой, но что за ним таится?

Рай нам снится за небесной синевой.

Если твой я весь, простится, о, простится,

Что когда-то я не знал, что весь я твой.

Вот душа моя ужалена загадкой,

И не знаю я, любим иль не любим,

Но одним копьем, одной стрелою сладкой

Мы, пронзенные, любви принадлежим.

Лишь одно узнал, что ты поцеловала

И сказала мне: "Теперь прощай навек".

Но под век твоих надежное забрало

Ни один не мог проникнуть человек.

7. ПИСЬМО

Я тронута письмом, что вы прислали,

Печали голос так понятен в нем,

Огнем любви те строки трепетали.

О, если б ваша ночь вновь стала днем!

Вы пишете, что снова власть разгула,

Как дуло пистолета, метит в вас,

Чтоб в час ужасный к вам я протянула

Улыбку кротких и прохладных глаз.

Вы обманулись званием доступным,

Преступным было бы ответить "да".

Когда объяты вы тем ядом трупным,

Молюсь за вас сильнее, чем всегда.

Я скрыть могу, но вот я не скрываю:

Страдаю не любя, но не люблю,

Внемлю мольбам, но их не понимаю,

Пусть судит Бог, когда я вас гублю.

Вам недостаточно того, я вижу

(Обижу ль вас, я не могу решить).

Просить не стану, тем себя обижу,

Но в ваших мыслях я б хотела жить.

В моей пустыне было бы отрадой

Оградой вам служить на злом пути.

Найти звезду так сладостно, так надо,

Что я не смею вам сказать: "Прости".

8

В ранний утра час покидал я землю,

Где любовь моя не нашла награды,

Шуму волн морских равнодушно внемлю,

Парус направлен!

Твой последний взгляд, он сильней ограды,

Твой последний взгляд, он прочней кольчуги,

Пусть встают теперь на пути преграды,

Пусть я отравлен!

Вот иду от вас, дорогие друга,

Ваших игр, забав соучастник давний;

Вдаль влекут меня неудержно дуги

Радуг обетных.

Знаю, видел я, что за плотной ставней

Взор ее следил, затуманен дремой,

Но тоска моя, ах, не обрела в ней

Взоров ответных.

О, прощай навек! кораблем влекомый,

Уезжаю я, беглеца печальней,

Песне я внемлю, так давно знакомой,

Милое море!

Что я встречу там, за лазурью дальней:

Гроб ли я найду иль ключи от рая?

Что мне даст судьба своей наковальней,

Счастье иль горе?

II ГЛАВА

КОРФУ

1

Взорам пир - привольный остров в море.

О, леса, зеленые леса!

Моря гладь с лазурью неба в споре,

Что синей: волна иль небеса?

Что белей: наш парус или чайка?

Что алей, чем алых маков плащ?

Сколько звезд на небе, сосчитай-ка,

Столько струй родник стремит из чащ.

По горам камней ряды сереют,

По камням сверкает светлый ключ.

В облаках зари румяна рдеют,

Из-за туч широк прощальный луч.

О Корфу, цветущая пустыня,

Я схожу на твой счастливый брег!

Вечер тих, как Божья благостыня,

Кроток дух, исполнен тихих нег.

2

О вольные сыны беспечности суровой,

Насколько вы милей, чем дети городов!

Дремотный дух навей, дубравы кров дубовый,

Голконду бы отдать за горы я готов!

Горды вы и просты, но нет средь вас обмана,

Улыбка ваших жен открыта и чиста.

Кто злобой поражен, кого сочится рана,

Пусть радостно спешит в священные места.

О вольные орлы, друзья моей тревоги,

Парите выше скал и выше облаков,

Ах, долго я искал заоблачной дороги,

Куда бы мог бежать темницы и оков.

Счастливые края, счастливые селенья,

Целительный бальзам мне в сердце пролился,

Я горным высотам предам свои волненья,

Я вольной простоте с весельем предался.

3

Легче птицы, легче стрел

Горный танец, быстр и смел,

Кончен круг, и вновь сначала

Тучкой вьется покрывало.

Гнися вниз, как нарцисс,

О Фотис, Фотис, Фотис!

Слышишь скрипок жгучий звук?

Видишь кольца смуглых рук?

Поспешай, приспело время

Бросить в пляску злое бремя!

Не стройней кипарис,

О Фотис, Фотис, Фотис!

Завевай и развевай

Хоровод наш, милый май.

Не хочу я знать, не знаю,

Где конец настанет маю.

Локон твой как повис,

О Фотис, Фотис, Фотис!

Белой павой дева ступит,

Кто ее казною купит?

Пролетает, улетает,

Точно тучка в небе, тает.

Белый рис - крылья риз,

О Фотис, Фотис, Фотис!

4

О Фотис, скажи, какою силой

Ты мой взор усталый привлекла

И землей живою нарекла,

Что считал я мертвою могилой?

Кто тебя в унылости немилой

Мне послал, весеннего посла?

Как цветок цветет на дне долины,

Ты росла в кругу своих подруг,

И далек любовный был недуг,

Как весной ручья далеки льдины.

Ах, не знать тебе бы той кручины

И не звать к себе напрасных мук!

Ты смогла невинностью стыдливой

Победить блистательных цариц.

О, стрела опущенных ресниц,

Ты сильней, чем взгляд любви счастливой.

Так сверкнет средь ночи молчаливой

Белый блеск трепещущих зарниц.

Но, кропя меня водой живою,

Ты сама, Фотис, уже не та:

Ты - чиста, как прежде, и свята,

Но навек уж лишена покою,

И теперь я знаю, хоть и скрою,

Что во сне твердят твои уста.

5

Сестры, о сестры! судьба злая,

Спрячусь куда я твоих стрел?

Горя не чая, к нему шла я,

Срок жгучей страсти меж тем зрел.

Я потеряла покой ночи,

Я потеряла покой дней,

Дома скрываться уж нет мочи,

Страстью гонимой, судьбы злей.

Выйду на площадь, скажу сестрам

(Пусть подивятся, подняв бровь!),

Как пронзена я мечом острым,

Яда лютее моя кровь!