Ива Афонская - Свеча. Третья книга стихов

Перед нами – мир огромный,
человек в нём – как в лесу.
Я иду по жизни тёмной
и свечу в руках несу.

Век короткий твой не вечен,
всё равно – будь горяча,
встречным всем и поперечным
ты свети, моя свеча.

Даже если ветер воет,
и пурга вовсю метёт —
я рукой тебя укрою
и пойду с тобой вперёд.

Твой огонь – как знак привета,
светит, манит за собой,
наша жизнь – исканье света
и борьба с ненастной мглой.

Пусть порой так трудно это,
пусть и шансы так малы
сохранить хоть искру света
среди моря чёрной мглы.

Пусть вокруг и шторм, и волны —
свой огонь во тьме спасу.
Я иду по жизни тёмной
и свечу в руках несу.

Ночь трауром небо одела,
в саду засыпают цветы,
два ангела – чёрный и белый —
глядят на меня с высоты.

Весь груз моей жизни нелёгкой
несут на крылатых плечах.
Глаза с неземной поволокой
во взглядах скрывают печаль.

Один – тащит горе, натужась,
и радость – второй, налегке,
но за руки держатся дружно,
как нитки в одном узелке.

Два ангела – чёрный и белый —
за жизнью моею следят,
за злое и доброе дело —
за всё они спросят с меня.

А если богиня удачи
зажжёт над дорогой звезду,
то чёрный в карман её спрячет —
и снова во мраке иду.

Но белый развеет любую
беду, охраняя мой дом.
С рожденья доныне живу я,
хранимая белым крылом.

Душа, чем ты больше болела,
тем ярче был свет над тобой.
Два ангела – чёрный и белый —
с рожденья даны мне судьбой.

Когда же кукушка несмело,
о жизни моей промолчит,
два ангела – чёрный и белый —
зажгут надо мной две свечи.

Мир, стоящий над пропастью на одной ноге,
лишь надежды соломинка, чтобы держаться.
Видишь – печален Христос, как на картине Ге,
глядя на нас, ему причин нет улыбаться.

Слышится гул орудий – где-то война идёт.
Падает жёлтый лист. Ветер гудит протяжно.
Рушится империя. И осень настаёт.
Гибнет любовь. И как знать – что более важно.

Я в толпе не кричу,
как иные витии,
и писать не хочу
од хвалебных России.

Ныне каждый готов,
слишком много их пишут.
От количества слов
едут головы-крыши.

Те, кто громко орёт
и глядит патриотом —
или попросту врёт,
иль рождён идиотом.

В церковь строем идут
те, кто в Бога не верил.
Только вряд ли найдут
в рай заветные двери.

Нам внедрили в мозги:
кто один – тот не воин.
Но удел мелюзги,
чтоб вышагивать строем.

Я не в этих рядах,
и, согласно породе,
в мыслях, взглядах, штанах
я не следую моде.

Мне не хочется в хор —
соло или дуэтом,
если все – рок-н-ролл —
танцевать менуэты.

Я всё больше молчу,
памятуя сторицей,
я других не учу:
«умный любит учиться». 2 2 цитата из песни Булата Окуджавы «Умный любит учиться, а дурак учить».

Кто кричал, кто молчал —
все живите без спеси.
Кто и как прозвучал —
время мудрое взвесит.

Который год идут дожди,
линяют, выцветают краски.
Всё грустно, даже няни сказки.
Погожих дней уже не жди.

Сквозь потемневшее окно
ты видишь берег хмурой речки
и думаешь: не хватит свечки:
и днём, и ночью – всё темно.

Там, за порогом, вся в грязи,
размытая дождём дорога,
земля, покинутая Богом,
и ветви голые осин.

За веком протекает век,
ненастье стало только глуше,
дожди изматывают душу,
и не поднять усталых век.

Стоишь у тёмного окна
и смотришь на дожди косые.
И молвишь медленно: «Россия…
Какая грустная страна».

Боже, за что России
выпало – «вечный бой»? 3 3 «И вечный бой, покой нам только сниться» Александр Блок
Сколько же нужно силы
выжить с такой судьбой.

Здесь нам не жить, а выжить,
петь последней струне.
Не ждала, что увижу
нищих в своей стране.

Родина – болью в сердце,
словно больной нарыв,
всюду, некуда деться —
пропасти – и обрыв.

Нам не дано мессии.
Выжить ли – коль у нас
всё на крови в России,
даже российский спас?

Каждый день мы идём,
проходя мимо нищих,
и думаем: завтра
мы можем быть на их месте.
Когда-то я была девочкой,
пишущей стихи о звёздах.
Но с каждым годом
смотреть на звёзды становится всё труднее.
Но я знаю, что всё-таки это необходимо,
даже, если думаешь о хлебе.
Так же, как необходимо,
видеть не только звёзды, но и нищих, просящих хлеба.
И поэт – это тот, кто умеет
делать и то, и другое.
Раньше я хотела
раздавать стихи, как звёзды.
Теперь я жалею, что я не Бог
и моё слово не может накормить.
Я бы раздавала стихи, как хлеб,
Берите – это вам.

Я знаю, нет моей вины
за то, что было в дни войны.

Вина не на моих плечах
за то, что жгли людей в печах,
так что ж мой воздух горек,
и дым Освенцима в глазах
кружась, уходит в небеса,
как будто вечно стоек?

Я не была средь тех ослов