Борис Панкин - Новый Раскольников

альбиони, моцарт и шопен.
суета, томление и тлен.
вязкие прощальные слова.
зябнущего неба синева.
дальний звон нездешних бубенцов.
мёртвые хоронят мертвецов.

Как будто тебя и нет.
Как будто ты умерла. —
Лежишь в обрамленье лент,
Траурных, все дела.

Подруги, друзья, родня,
Скрежет зубовный, плач.
Как славно, что без меня,
Что я не вон тот трубач

В оркестре, что с бодуна
Не попадает в такт,
Я даже не из окна
На это смотрю, а так —

Пива купить в лабаз
Шёл через школьный двор.
А тут и тебя как раз
Хоронят под си-минор.

Ни месяца, ни числа,
Недавно или давно —
Не помню. Ты умерла.
И хватит. И всё равно.

Жестянка маршрутной газели
пятнадцать везёт человек.
Плетётся порой еле-еле,
порой ускоряет свой бег.

Вжимает педаль до упора
водила, пытаясь успеть
с налёта рубеж светофора,
как вражий редут, одолеть.

Вморожены в узкие кресла,
мы живы, мы дышим пока,
кемарим вполглаза под песни
о тяготах жизни ЗэКа.

Душа ли останется в теле,
оттает ли иней с ресниц,
когда: «…ювелирных изделий»
и скользкая лестница вниз? —

Неведомо. Скрыто во мраке
грядущее. Дёрганый бег
маршрутки, дорожные знаки
и саваном искристый снег.

последнее ерунда
вычеркни из письма
ты всё равно никогда
не сможешь сойти с ума

настолько чтобы уйти
до времени за черту
так что не городи
ерунду

последнее чистый бред
пафос позёрство блажь
его изначально нет
и ты это знаешь

так что оставь перо
в покое живи как есть
зови это всё игрой
в игре своя прелесть

не обращайся к богу
бог не услышит
толку-то бить тревогу
небо не дышит

осенью в этом сером
городе смерти
где ни любви ни веры
ибо не светит

в небе ни солнца
ни путеводной милой
только дворы-колодцы
только могилы

живи как все в одиночку
не умирай живи
среди одиноких прочих
делающих вид

что всё в их судьбе прекрасно
подверженных злым страстям
являющихся напрасным
довеском своим костям

живи приятель покуда
тянется суета
и теплится вера в чудо
что будет вот-вот не так

мутно и монотонно
автобус плывёт в ночи
слякотной и бездонной
в кармане звенят ключи

от серого и чужого
дома где всем плевать
зачем ты откуда снова
падаешь на кровать

глаза открываешь утро
значит опять пора
впрягайся живи как будто
рано не умирай

какой-никакой роман —
упал, отжался, уснул.
у неё муж — мариман,
ушёл в истанбул.

у неё в окнах — рассвет,
почти как живой.
и практически нет
проблем с головой.

в доме налажен быт —
камин, попугай, герань.
и к тому же на вид —
ничего так герла.

можно сказать, шарман.
побудка, поёбка, душ.
вялый такой роман.
пока не вернётся муж.

по образу и подобию своему
вылеплю куклу, отправлю блуждать во тьму. —
пусть постигает, что к чему, почему
зайцы дружны с мазаем, герасим с муму.

по образу и подобию, вкривь да вкось,
авось не развалится, выправится авось,
вылеплю куклу, выставлю за порог —
дурь в голове, в котомке сухой паёк.

по образу и подобию… пусть хлебнёт
то, что и спьяну сложно принять за мёд,
то, чем пристало потчевать от души —
ртутной отравы из ненависти и лжи.

выживет — станет стоек, что твой солдат.
то есть, достоин почестей и наград.
словом, займёт одно из вакантных мест,
для тех, кто прошёл-таки этот поганый квест.

это как наполнить пустоту.
(эту, ту).

внутренней могильной тишиной.
(ты — со мной).

забирайся в чёрный тарантас.
(водка, квас).

да поедем в гиблые места.
(жизнь проста).

вдоль дороги топи да туман.
вскрой карман.

что упало? — мелочь, перезвон. —
для ворон.

что в итоге? — та же пустота.
жизнь — проста.

1.
автобус сменил окрас, —
был рыжим, стал бело-синим.
маршрут, на котором нас
не встретить уже. Насильно,

как говорится, мил
не будешь, вот и не стали…
билет, не забудь, возьми,
остальное детали.

2.
я ли тебя не баловал, не носил
на руках, к дому не подвозил
на такси, не ставил на пьедестал?
всё — устал.

я ли тебя не воспевал, не пел
песен тебе под окнами, не болел
тобою до лихорадки, до тёмных снов?
всё — здоров.

3.
маршрут простой: от «автово» и далее,
с привычными за столько лет деталями, —
дома, деревья, люди по обочинам
и прочее.

за сорок пять минут поездки в прошлое
всё вспомнишь: и плохое, и хорошее.
все огорченья, радости, оплошности.
под нож, прости.

очнёшься: петергоф. считай, доехали.
ларёк, сберкасса, арка за аптекой, и
почти что дома. то есть, не пора ли нам
к реалиям.

4.
всё уже поздно,
даже сказать прости.
даже по звёздам
не отыскать пути.

вот и плутаешь,
кружишь без цели, да
изобретаешь
способ прожить и так.

вечность по кругу,
чёртово колесо.
вытяни руку —
что там? — вода, песок.

скоро ли пряжа,
нитка сойдёт на нет.
небо, как сажа,
пусто внутри, во вне.

свет в окошке понарошку —
кто-то пошутил.
заведу, пожалуй, кошку,
господи прости.

пусть встречает у порога,
трётся да урчит.
будем вместе понемногу
медленно влачить

бытиё своё смешное,
свой покой стеречь.
слушать звуки за стеною,
свет на кухне жечь.

всё так трагично и печально
как будто чёрный пистолет
твой череп выстрелом нечаянным
разворотил и больше нет
ни этой женщины в сорочке
ночной ни девушки в трико
что танцевала так легко
как будто залепили скотчем
небрежным брешь в твоей башке
и закопали в землю впрочем
не где-нибудь в глухом леске
а на кладбище честь по чести
с музыкой прочей маетой
звездой гранитною плитой
и профилем эмаль по жести