Борис Божнев - Элегия эллическая. Избранные стихотворения

Я весь изошел состраданием верным и нежным
К двум людям, к двум веткам, к двум сильным, к двум слабым сердцам…
Покровом нетронутым, ненарушаемо-снежным
Я только схожу на крыльцо, но не приближаюсь к крыльцам…

Плечо всегда немного одиноко, –
На нем лежит всегда незримый снег…
Не оттого, что так оно высоко,
А оттого, что низок человек…

России мертвенная бледность,
Ее недышащая грудь…
Впрягайся в сани, Всадник Медный…

Светающее пробужденье птиц…
На неподвижной и незримой ветке –
Порозовевшей ранее денниц
Дремотный щебет мелодично-редкий.

Клубится ночь глубокая вдали,
Бледнеют звезды, восходя отвесно,
Над предрассветным сумраком земли,
Смешавшимся с туманностью небесной.

… И на подушке нежная щека
Еще лежит дремотно, неподвижно,
Не ведая, что жизнь любви близка,
Что жизнь любви любовью станет жизни…

Не ведая, что посветлела твердь
И что еще светлее — изголовье…
И явственная пред рассветом смерть
Сокрылась перед вечною любовью…

Страницей недочитанной уснув,
Ты встала рано — с зябкою росою,
Коленями на утра блеск взглянув,
И первый шаг был с пяткою босою…

Смеется с ясной свежестью вода
Над верностью горбатого кувшина…
Под водопадно-глиняной вершиной
Твое лицо струится, как звезда…

С прозрачным парусом прозрачный руль
Сливаются и тихо веют в тюле…
И якорь нежных стрел влачит июль –
Все глубоко, бездонно все в июле…

Лазурная сияющая мель
Мечтательно и медленно уносит
И якорь стрел, и сладостную цель
Под набеганье тюлевых полосок…

Букет цветов, стоящий на столе,
Составленный из полевых наречий,
Умолк в блестящем горле, в хрустале,
И воду пьёт благоуханье речи…

Окно гостиной голубая даль –
Раскрытое – всё шире – раскрывает,
И стёртая рояльная педаль
Полдневное молчанье продлевает…

Златого зеркала сребристый внук
Светло уснул у полдня на коленях,
И маятника безмятежный стук
Вновь возвращает к невозвратной тени.

И столько раз свершается возврат
К тому, что лишь однажды миновало,
Что счастья настоящего квадрат
Пройдет, и станет прошлого овалом…

Ничем непобедимая сирень
Тебя еще недавно покоряла…
И вот уж перековывает сень
Меч лепестков на лепестков орало.

Но эта пораженья борозда
Есть борозда победоносной грёзы.
Теперь – без упоенья, без труда,
Всесильные ты побеждаешь розы…

В раскрытой пасти каменного льва
Покрытый мхом тяжелый шар грохочет…
…Не жизнь, а смерть слышна едва-едва,
Но ничего он заглушить не хочет…

Лазурный, безмятежно ясный день
Наполнен тяжким неподвижным громом,
И – львиную пересекая тень –
Светло порхает бабочка пред домом…

Чтоб этот мир, чтоб эта тишина
Достойны были будущего счастья,
Чтоб жалость прошлому была верна —
Тяжелый шар грохочет в львиной пасти…

Угрозы милость иль пощады гнев
Звучит в клыках окаменевшей болью…
…Рычащей лавой раздирает зев
И попирает лапой своеволье…

Белеющими перьями гусей
Лазурь как бы написана с нажимом…
Она местами — синевы темней
И углубленная – непостижимо…

И, легкою преградою ресниц
Разъединив безоблачное слово,
Бездонное сливаешь без границ
Лазурное ее пространство снова.

Когда в тиши гармонии наук
Звучит пчелы беспамятное слово,
Раскрытый полдень падает из рук
Разжавшихся мечтания земного.

Полуденного счастья бытиё
Лежит у ног, всегда у ног мечтанья…
Жужжание безоблачней всего,
Но ты, душа, безоблачней жужжанья…

Далекий – на дворе открытый – кран
Распахивает настежь дверь гостиной…
И слуха зачарованный обман
Заворожен миражем без пустыни…

Блестящая незримая струя
Бьет о паркет – но заливает плиты…
И брызгами – букеты острия
Разметаны – с глубоким зноем слиты…

В зелёный лёд зеркал глядит жара,
Своё пыланье видя тёмно-синим.
Счастливый Рим уснувшего двора
Спасают некричащие гусыни.

И так светло, что делается вдруг
Чуть сумрачно от солнечного блеска…
Всё хаотично – трепетно вокруг –
И веет гармонично занавеска…

Лазурный день блаженно-неподвижен –
Поля, леса – как неподвижны вы…
Кармин ланит к ветвям настоль приближен,
Что кажется оттенком синевы.

Но стоит лишь пунцовости заката
Блеснуть в ветвях, как лес в лучах летит…
Зато теперь в тенистости крылатой
Кармин ланит стал зеленью ланит…

С прохладною смешавшись тишиной,
Глубокий воздух комнаты нагретой
Еще хранит великолепный зной,
Весь день сиявший за порогом этим.

Как огненный и чем-то грешный рай…
И лоб горячий вытирали люди,
Одежды приподнявши легкий край,
Смиренным детским жестом, полным чуда…

С какою негой побеждает день
Свой знойный, ослепительный свой хаос…
Темно-лиловую местами тень
Земля полураскрыла — задыхаясь…

Все замерло, все дремлет — чуть дыша…
Мир опустел… Могучие мгновенья
Текут — и в грозном блеске, не спеша,
Безлюдное свершается боренье…