Оноэ Сайсю - Из японской поэзии

В аппетитности
тостов, поданных на завтрак,
некое бесстыдство…

Над цветами вьюнка
летучие муравьи
кружат в полумраке…

Тень моего зонта —
как на темном кругу белеют
эти ромашки!

Как хочет поет
горная кукушка,
рассыпая эхо…

Ставила в вазу пион —
и вот
с ужином припозднилась…

Дождик полил
на поля, где землю
только что вскопали…

Дзамбоа [11] Дзамбоа — дерево из породы цитрусовых с огромными плодами, напоминающими помело. в цвету —
это май принес собой
сиянье солнца…

Над вершинами
эхом прокатился звонкий
журавлиный клич…

В колокол бью,
озарена луною —
гулкий отголосок…

В прозрачной росе —
всего и конец, и начало —
отблески зари…

Радует глаз
хурма шарами на ветках —
где красный, где желтый…

Короткий день,
озаренный долгим багрянцем
зимнего солнца…

Зимние дожди —
к миске рисовой каши добавлю
маринованной сливы… [12] Маринованная слива — излюбленная приправа японской кухни.

Зимние дожди —
как свирель, в огне напевают
коленца бамбука… [13] Коленца бамбука «музыкально» потрескивают в огне.

Зимняя луна
проплывает в холодном небе —
так одинока…

Брезжит рассвет.
На складской стене вся промерзла
стайка воробьев…

Воз редьки тяжел!
Морда лошади — лик бодхисатвы,
слезы на глазах…

Холод ранней весной —
в глубине бамбуковой рощи
водопад замерзший…

Редька цветет.
Утащив колокольчик,
играет черная кошка…

Над чащей лесной
в синеве бескрайнего неба
бабочки вьются…

Одна бабочка —
ей достанется вся лазурь
над снежным пиком…

Цветущий пион —
два цветка склонились друг к другу,
влекомы ветром…

Под ветром осенним
мои легкие —
словно флажолет…

Изголовье — что камень.
Уж не цикада ли я?
Все пою, заливаясь слезами…

Цветок нарцисса —
древним бронзовым зерцалом
раскрывается венчик…

Как дар бесценный
приемлю осенних дней
вешнюю ясность…

Все ветви груш
на деревянных подпорках
усыпаны цветами…

Как красивы следы
отступившей волны прибоя —
яркие ракушки!..

Бутоны цветов
на ветках уже набухли —
прямо в небесах…

День кончины Сайгё [14] Сайгё — великий японский поэт танка XII в. —
и не хочется никуда
выходить из дома…

На посох присев,
серебристым теплым сияньем
бабочка лучится…

Одуванчики —
большие шары так похожи
на облачка в небе…

Устали цвести —
и легли отдохнуть немного
желтые нарциссы…

Иду, погружен
в несмолкаемый рокот ливня —
свежая зелень…

Прижался лицом
к стеклянной двери веранды —
дождь в лунных бликах…

Дон-диги-дон —
звенит ветряной колокольчик [15] Колокольчик-фурин с полоской бумаги, которая колышется от дуновения ветра, вызывая мелодичный звон.
под осенним ветром…

Кончается год.
Оглянувшись назад, итожу
все свои хайку…

Хиросима —
сосна в вечерних тенях
умирает стоя…

Хиросима —
увидел яблоки
и дышать стало легче…

Лотосы после зимы —
пришла пора им встрепенуться,
и все встрепенулись…

Осенний сумрак —
вот и скелет большой рыбы
море смыло волной…

Клюем понемногу —
человек с вырезанным желудком
и воробьишко зимой…

Какое лицо!
Упавшее пугало в поле…

Люди так далеки —
а близко лишь вешний месяц
да кончина моя…

Верещанье цикад.
Со мною чай распивает
тень моя на стене…

Плакучая ива —
а за ней идет почтальон
с утренней почтой…

Холода весной.
Постелю сегодня в два слоя
Медвежьи шкуры…

Бушует буран —
то появится, то исчезнет
одинокий путник…

Пришел напиться —
а колодец весь укрыт
белесой дымкой…

В просторах небес
луна весенняя светит —
тени деревьев…

Только и всего —
пара томиков стихов,
свеча вешней ночью…

Близится рассвет —
запевают на полях
песнь свою лягушки… [16] Кваканье лягушек весной на заливных полях в Японии исторически воспринималось как мелодичное пение.

На узкой тропе
рядом с крупом рабочей клячи —
цветок фиалки…

Белых камелий
просвечивают цветы
в зарослях бамбука…

Возле лачуги
кожу сменила змея
посреди полей…

Летят с высоты
соловьиные звонкие трели
меж криптомерий…

Белые гребни,
накрытые пеленой, —
туман над морем…

Храм в горной глуши —
над камнем надгробным нависли
цветущие ветви…

Люди вошли,
за собой у ворот оставив
позднюю весну…

Остатки снега —
но уж ветки яблонь в саду
полны цветами…