Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 3. Песни. Поэмы. Над рекой Истермой (Записки поэта).

Телогреечка моя,
Ты согрей, согрей меня.
Ты мне — дом,
Ты мне — кровать,
Ты мне — школа,
Ты мне — мать.
Притулюсь-ка я к пенечку
И посплю, как совушка,
Переборет темну ночку
Утром красно солнышко.
Тепло ль тебе, звездочка?
Тепло ль тебе, поздняя?
Ты юная очень,
Но очень серьезная.
Гляжу на тебя я,
Какая ты умная:
Всю ночь не уходишь
С поста караульного.
О чем ты задумалась,
Милая звездочка?
Слетела б ко мне
Из небесного гнездышка.
Про милого спела бы,
Очень хороший он,
Беда: раскатились
Мы с ним, как горошины.
Он где-то на флоте,
Где бомбы глубинные.
Ты, звездочка, знаешь —
Мы оба невинные.
Я даже его целовать
Не осмелилась,
Так чисто любилось,
Так чисто нам верилось.
Когда расставались,
Он крикнул: «Симпатия!»
И было всего только
Рукопожатие.
— Анюта!
Ты бредишь?!
— Мое просто мечтается!
Как думаешь,
Он уцелеет?
Останется?
— Пойдем-ка, подруженька,
Двинемся, де́вица,
Еще полчаса —
И в лесу развиднеется. —
Туманы кругом
Бородищи развесили.
Деревья стоят,
Как заправские лешие,
Неясыть кричит:
«Ку-гу! Ку-гу-гу!»
Туман разошелся —
Она на дубу!
Нырнула неясыть
В дупло, где темно,
Там девушек ждут
Документы давно.

Краешком, бережком,
Клинышком земли,
Ельничком, вереском
Партизанки шли.

Шли не с туесами,
Шли не по грибы —
Шли они лесами
Во имя борьбы.

Шли озираючись,
К врагам бы не попасть,
Шли разбираючись,
Где какая власть.

Где белые, где красные,
Надо угадать,
Люди-то разные,
Могут и предать.

Могут и на Родину
Вынуть острый нож,
Их благородию
Продать тебя за грош.

Непогодь, осень…
Лес отсырел,
Листья свои сбросил,
И так устарел,

И так расхворался,
И так захрипел,
Как будто песен раньше
Никогда не пел.

Жалуется ворон
На слякоть, неуют.
Лишь только пули хором
В глухом лесу поют.

Кучи муравейные,
Кипевшие котлом,
За одно мгновение
Уснули мертвым сном.

Мешают фугаски
Муравьям поспать.
— Маша, куда ты?
— Махнем через гать!

Болото топучее
Тянет и сосет.
В беде неминучей
Кто тебя спасет?

Горит костяника
На кочке моховой…
— Тяни меня, тяни-ка,
Аня, ангел мой!

— А я сама увязла,
В сапогах полно.
В болоте будто на́зло
Забыли сделать дно!

Кружит черный ворон,
Озирая гать.
— Я надежды полон
Свежинки поклевать.

Каркает ворон:
— Я гренадер!
Я самый древний воин.
— Ты просто мародер!

Рано тебе хвастаться
Около живых,
Убери-ка свастику
С крыльев-то своих!

Крови не напьешься,
Черный мракобес,
Ты напрасно вьешься,
Улетал бы в лес!..

Ни выхода,
Ни вылаза,
Ни выскока,
Ни вылета.
Костры горят,
Посты стоят,
Прожектора
Сквозь лес глядят.
— Аня, может,
Свяжем плот?
Через Свирь
Он поплывет? —
Что ответить?
Что сказать?
— Правильно!
Давай вязать! —
Бревно к бревну,
Бревно к бревну.
Готово!
Можно на волну.
Плывут.
Но ненадежен плот,
Он весь
Разъедется вот-вот.
Пистолет —
Под берет,
Документы —
Рядом с ним.
Выхода другого нет —
Только вплавь,
Только в Свирь.
Холодна вода
Осённая,
Немилостива
Ночь темная.
Листья осиновые
Погремливают,
Финны на́ воду
Постреливают.
«Чирк» да «чирк»
Свинец,
«Фьють» да «фьють»
Вода.
Неужли конец?
Неужли беда?
Водяная круть
То в бока,
То в грудь,
Водяная верть,
Чуть сплошал —
И смерть!
— Аня, ты плывешь?
— Плыву.
— Аня, ты живешь?
— Живу!
— Ты живи, живи, живи,
Ты плыви, плыви, плыви!..—
Водица речная,
Сестрица родная,
За что меня топишь?
Чего с меня хочешь?
Какого тебе выкупа?
Какая тебе выгода?
Звезды впо́кать,
Жизнь на слом,
Всё последний раз —
Бездонней,
О, греби, греби
Веслом
Нецелованных ладоней!
Смерть есть смерть,
Она не страшней
Ни у постели,
Ни у траншей.
Свирь моя,
Свирюшка,
Смилуйся,
Смилуйся,
Не губи меня,
Полюби меня,
Нецелованную,
Небалованную.
— Я тебя поцелую,
Я тебя избалую!
Струя моя
Относиста
Подхватит —
Не отпросишься,
Не вывернешься
На берег
Из ве́нтерей
И па́дерей.
Водой сверчу,
Травой скручу,
И шуточку
Повышучу,
И выхолю,
И вынежу,
И грудь песками
Выложу,
И будешь, девка,
Лыбиться
Моим
Гуленам-рыбицам.

Гудит,
Ветрами рассерженная,
Тайга,
Суровая, северная.
Как дупель,
Гаркает дуплами,
Бьет лапами
Могутными.
Костры горят,
Посты стоят,
Прожектора
Сквозь лес глядят.
— Аня! —
Но вода молчит.
— Аня! —
Дальше, дальше мчит.
Кружит,
Крутит
Круговерть.
Свирь,
Свирь.
Смерть,
Смерть.

Темень ночная,
Дорога лесная.
Не́людь и не́жить,
Кого хочешь резать?
Машет крылом
Темнота, как орлица.
Кружится по лесу:
Где приземлиться?
Где ночевать —
Под колодой,
Под пнями?
Или в глухой
Закрапивленной яме?
Ночь, как Гомер,
Хоть ослепла,
Но видит,
Кто к ней сейчас
На свидание выйдет.
Машенька!
Страшно?
Крепись, дорогая,
Доли другой тебе
Не предлагаю:
Сам я в окопе,
Сам в окруженье,
Сам ожидаю
Сигнала к сраженью.
Выпьем с тобою
По чаше полынной,
Силы придаст нам
Напиток старинный.

Еще ночь в окне,
Еще звезды в тереме,
Еще мышь ночная
Сухарь грызет.
Еще Иван-царевич
С волками серыми
Не договаривался:
«Кто повезет?»

Еще серые совы
В ночном полете,
Еще петух не поет
В подневольном селе,
Еще цапля серая
На болоте
Дрыхнет,
Не думая о себе.

Время двигаться,
Транспорт — ноги.
И царевич
Едва ли спасет.
Хорошо сейчас
Медведю в берлоге:
Спит спокойно
И лапу сосет.

Что-то шлепнулось —
Это мина.
Что-то вспыхнуло —
Фейерверк.
— Ах, царевич,
Царевич, мой милый,
Ты пришел бы,
Сегодня четверг,
Ты укрыл бы
Меня от стужи,
Обогрел бы
Своим теплом.
Белый снег,
Черные лужи,
То кочкарник,
То бурелом.
То разлапые корни —
Выворотни,
То замшелые валуны.
Черт с ним, с пнем,
Что глаза свои вытаращил,
Только б не было
Звезд и луны.
Только б темень,
Только б мгла,
Только б я —
К своим смогла!
К траве приникла,
К земле привыкла,
Ползком, ползком,
Броском, броском…
Лес гол до веточки,
А я нага́ до ниточки.
Холодно,
Голодно,
Боязно,
Пустынно,
И так неприкаянно,
И так непритынно,
И так неприклонно,
И так угнетенно,
И так непричастно,
А сердце бьется часто!
Приклонить бы голову
К маминым плечам…
Раздетая, голая
Иду по лесам.
Как божия странница,
Раздвигаю ветви.
Что со мною станется?
Кто мне ответит?
Где ты, мой милый?
Аукнись!
Где ты, мой милый?
Откликнись!
Только с пустых лесопилен
Ей откликается филин,
Хохотом дьявольским дразнит.
Падает девушка навзничь,
Падает, стонет,
Падает, бредит:
— Скоро ли,
Скоро ли
Милый приедет?!