Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Из окна глядит царевна —
Волны плещутся о скалы…
Дно морское, дно морское
Красоту ее украло…

А с челна, бросая сети,
Смотрит вглубь рыбак несчастный.
Дно морское, дно морское
Отражает лик прекрасный.

— Никогда не поднимал я
Глаз на замок, на вершины —
Дно морское, дно морское
Тянет в синие глубины.

Я иду за милой следом
В темной чаще, в глухомани.
Чуть приближусь к ненаглядной —
Прерывается дыханье.

Еле выговорил слово,
Что огнем души согрето, —
Смотрит мимо дорогая.
Не давая мне ответа.

Подхожу к ней ближе, ближе,
Уговариваю нежно —
Озирается пугливо,
Отстраняется поспешно.

Изогнулась, вырываясь,
Чуть я обнял стан прелестный;
Жарких рук не размыкаю,
К сердцу привлекаю тесно.

То ль не рада, то ли рада
Мне на грудь она склониться.
Без конца целую губы
И смеженные ресницы.

Крепче к сердцу прижимаю,
Даже дух перехватило.
Отчего грустит, спросил я,
Неужели разлюбила?

И она мне отвечает,
Озарив сияньем глаз:
— Ты мне дорог бесконечно,
Только дерзок ты подчас.

Альбом? — подобье бала-маскарада.
Гостей высокомерных полон дом.
Лицо, мысль, голос — все обман кругом.
Все говорят, — а слушать и не надо.

И я вошел, замедлив шаг, — ты рада,
Вооружась надорванным листком,
К тебе спешу с неопытным стихом
Я, на Парнас не вскидывавший взгляда.

Но ты силком вручаешь мне перо,
Верна игре давно тебя пленившей, —
Из всех ларей умеешь брать добро.

Мы рвемся в бой — а ты, альбом раскрывши,
Потом посмеиваешься хитро,
Смотря на груду глупости застывшей.

Лес — великий самодержец,
Престарелый, многославный,
Сколько подданных ютится
Под его рукой державной!

Герб его — Луна и Солнце.
День и ночь скользят, как тени,
Фрейлины и царедворцы
Из сословия оленей.

Зайцы-вестники разносят
Королевские указы,
Соловьи поют кантаты,
Родники лепечут сказы.

Муравьи — солдаты леса —
На тропинках маршируют,
Средь цветов благоуханных
Пчелы весело пируют.

В старый лес, в прохладный сумрак
Мы пойдем с тобой, малютка.
Там поймешь ты, что на свете
И любовь и счастье — шутка.

Что в тебе сама природа
Все уменье проявила:
Ты своей красой волшебной
Всех подруг своих затмила.

По нехоженым дорожкам
Закружим в дремучей чаще,
Отдохнем под сенью липы,
У воды, в траве журчащей.

Под напев свирели дальней
Мы с тобой уснем, как дети.
Легкий ветер нас осыплет
Снегом липовых соцветий.

Ты к груди моей прижмешься,
Разметав льняные кудри.
Лес — великий самодержец —
Созовет совет свой мудрый.

И луна взойдет на небе,
Сквозь листву роняя блики.
Нас обступит в изумленье
Двор великого владыки:

Лось — вельможа величавый,
Старый зубр — советник верный,
Благородные олени
И мечтательные серны.

«Кто они? Такие гости
В царстве леса очень редки».
Наша липа им ответит,
Приподняв густые ветки:

«О, смотрите, как им вечер
Грезы леса навевает!
Как они друг друга любят!
Только в сказке так бывает».

Как пена волн, как сон искусный,
Как дым, земная тает слава.
Sic transit gloria mundi [42] Так проходит земная слава (лат.). — грустный
Шепчу я в крепости Сучава [43] Сучава — Город Сучава был в течение почти двух столетий, с 1375 по 1566 год, столицей Молдовы и пользовался большой славой главным образом в годы княжения Штефана Великого. .
Светлеют древние иконы,
Одеты в лунную парчу.
И снизу гулкий, приглушенный
Я слышу голос: «Пить хочу!»

Выходит старца тень, лучистой
Короной призрачно сверкая;
На нем священное монисто,
Раскрыта шуба дорогая,
«Не бойся, — молвит, — не обижу,
И не для грамот речь моя.
Я знаменитый князь Даби́жа,
Истрате Воевода я».

«Князь хочет в славное былое
Дорогу указать народу?»
Он знаки делает рукою,
Но я не понял воеводу.
«Князь жаждет справедливой мести?
Вам кровь изменников нужна?»
Вздыхает тень: «Сказать по чести,
Я жажду одного — вина.

Когда я князем был Молдовы,
Все виноградари в Котнаре
Мне были услужить готовы,
Души не чая в государе.
Платил я золотом за вина
И был всегда навеселе,
А здесь так скучно и пустынно,
Совсем не то, что на земле.

Ваш свет меня почтить замыслил:
Он справедливо, милосердно
Меня к своим святым причислил
И прямо в рай послал посмертно.
Но как здесь мучат человека!
Прошу я выпить, а в ответ
Сам Петр кричит мне: «Кум, от века
Волынок и вина здесь нет!»

А я был добрый князь, богатый,
Я не скупился на подарки,
И виночерпию дукаты
Нередко насыпал я в чарки.
Ведь не сравнить пустые вещи —
Алмазы, золото, янтарь —
С пирушкой, с шутками похлеще,
С вином, что мы пивали встарь!

Я вел осаду Беча — вместе
С солдатами и разным сбродом;
Сорока, Вранча, их предместья
Отважно встали всем народом
На королей, во всем повинных!
Но с ними мне не по пути:
На сотни тысяч бочек винных
Молдову дайте мне вести!

Где в драке турки, агаряне
Своих бойцов теряли стойких,
Там наше войско — молдоване —
Теряло головы в попойках.
Веселый зубр с тремя звездами
Сиял на всех шатрах. Домой
Вернулся каждый, кто был с нами,
Живой вернулся и хмельной.

Вино с водой я не смешаю,
Пустую спесь ни в грош не ставлю,
И я себе не разрешаю
Совать свой нос в чужую травлю.
Когда идут на нас войною
Язычники, — готов я в бой!
Когда ж воюют меж собою
Ослы, — бегу я в погреб свой.

У венгров с ляхами раздоры.
А мне-то что? Наш пир в разгаре.
Шуты, волынщики, жонглеры
Со мною пьянствуют в Котнаре.
Собравшийся со всей округи
Наш добрый люд плясал и пил,
А я кричал им: «Выпьем, други,
Пить будем, сколько хватит сил!»

Когда б забрел в мои трущобы
Какой-нибудь сухарь ученый,
Не появился б я… Его бы
Не стал просить я униженно.
Ты ж любишь дойну и природу.
Сок винограда, звон ручья,
Ты про Истрате Воеводу
Всем расскажи, мое дитя.