Давид Самойлов - Стихи

Посылаю Вам два стихотворения. «Полночь под Иван-Купала» я Вам читал. «Анна Ярославна» — новое.

Пытаюсь дописать маленькую поэму «Блудный сын». Это давний замысел, приступал я к нему много раз, и все что-то не получается в самом главном — в интонации.

Вообще, состояние нерабочее, разве что «Рифмой» можно заниматься.

Очень бы хотел Вас повидать и послушать, но теперь это довольно трудно — из-за детей и прочего. Кроме того, как будто начинаются хлопоты с московской квартирой. Это, пожалуй, более всего угнетает.

Толю изредка вижу. Он в раздрызге. Да это и понятно [54] Речь идет об А.А. Якобсоне, который был накануне эмиграции. . Не знаю, как говорить с ним.

15 августа, если удастся, приеду в Переделкино к Ивановым [55] Семья писателя Всеволода Вячеславовича Иванова. . Застану ли и Вас за городом?

Привет Люше и Сарре Бабенышевой.

Ваш Д.

Дорогая Лидия Корнеевна!

Очень не хочется связывать Вас 15 августа. Да и не знаю — сумею ли приехать. Мне стало несколько затруднительно передвигаться в незнакомом пространстве. Кроме того, детишки дружно побаливают кто ангинкой, кто краснушкой. Как еще бог даст к 15-му числу!

Как Вы, Лидия Корнеевна? Слышал, что Люша в Прибалтике. Кто же Вам помогает?

Недавно приезжал Толя. Очень понятны и заразительны его волнения. Но выход, кажется, один, как это ни печально.

Долго ли еще будет в Переделкино Мария Сергеевна [56] Мария Сергеевна Петровых (1908–1979), поэт, переводчик. ? Так давно ее не видел, что порой мычу от презрения к себе. Привет ей и любовь. У нас дома какая-то новая обстановка после рождения Павла. Дикари правы — три это много. Я начинаю верить, что мои планы осуществятся. Издавна я воображал себя во главе стола, где сидит множество моих потомков. (Прочно засевший во мне Восток.)

Стихи пишутся плохо. Переводы совсем застопорились. Поэтому сочиняю «Рифму». Занялся и увлекся Есениным. Давно его не перечитывал и вдруг посмотрел свежим (!) глазом.

Хочется под видом рифмы написать книгу о любви к поэзии и к поэтам.

Посылаю Вам «верлибр» — редкая для меня форма.

Очень, конечно, хочется увидеть Вас. Но это уже до осени.

Люблю Вас.

Ваш мастер-фломастер.

Д.

Дорогая Лидия Корнеевна!

Совершенно согласен с Вами относительно «Анны Ярославны». Это идет от конкретного раздражения. И большего там нет.

Восприняв Ваш выговор, немедленно вставил новую ленту в старую машинку (я к ней привык) и стал перепечатывать «Блудного сына». Посылаю его Вам.

Свобода от чтения дала мне массу свободного времени для стихов. Кажется, никогда не писал так часто. Есть еще кое-что, даже очередная детская сказка про слоненка. Но «Блудный сын» — давний замысел. Начинал я его трижды. И вот впервые закончил. Прежние стихи сразу отпали и потускнели.

Если действительно возможна «инспекционная поездка» — приезжайте. Очень, очень буду рад Вас видеть и с Вами говорить.

Ваш Д.

1/VIII 74

Дорогой мэтр!

Прочитала Вашу книгу с упоением — но «прочитала» это не то слово, а круглосуточно нахожусь в состоянии восприятия стихов Самойлова. Если что-нибудь читаю (а не пишу), то читаю «Волну и Камень». Раньше я попросту запоминала любимое и «все мое всегда» было «при мне», а теперь нужны: книга, свет, линза.

А не знаете ли Вы, почему мне хочется, чтобы «брашна» — рассветная — лилась в женском роде? [57] Речь идет о стихотворении Д. Самойлова «Выйти из дому при ветре…», где есть строка «льется рассветное брашно» (См.: Давид Самойлов. Избранное. М.: Худож. лит., 1989, с. 210). Не знаю.

И еще — размышления о слове «настолько». Мне оно кажется по возрасту сравнительно молодым:

«Ты стала настолько мне жизнью» [58] Строка из стихотворения «Кругом семенящейся ватой…».

у Пастернака. И у Вас есть где-то (мне трудно искать) «настолько» — уместное. А вот в «Анне Ярославне» слово «настолько» для меня слишком современно.

Вот мои верноподданнические «замечания».

А вообще, что ни стихотворение — то счастье.

Жду Вас 18/VIII, в 2 ч. Приезжайте сами, как условились, а назад отправлю до калитки.

Если Бог есть — не будет дождя. Лучшая Богу проверка.

До свиданья! Привет Галине Ивановне и мелочи. Привозите Варю.

Ваша ЛЧ

Дорогая Лидия Корнеевна!

Я так здесь разленился, что только сейчас собрался Вам написать. Живу я в почти полном одиночестве, из комнаты вылезаю только в столовую и еще к вечеру, чтобы пройтись по набережной и поглядеть на море. Стихи не пишутся, проза тоже, никаких мыслей нет. Знакомых мало. Среди них — Макашин1, человек приятный и знающий много про русских классиков. Он сердится на Анну Андреевну за Наталию Гончарову. Может, и правда, она не виновата, что вышла замуж за гения, так об этом и не догадавшись.

Думал о Вашей книге. Мне пригрезилась такая мощная картина: эта книга как бы является второй частью и комментарием к дневникам об Ахматовой. Тогда Н. Я.2 займет подобающее ей место не рядом, а сбоку. А все прекрасные куски об Анне Андреевне дополнят и разовьют то, что изумительно точно записано в дневниках.

Это не совет, я никогда бы не решился Вам советовать, а скорее — мечта.

Вот, кажется, все, что произвел мой полусонный мозг.

Читаю Чехова, скучаю по Москве. Чувствую себя сносно. Думаю все же, что пребывание здесь полезно, как пилюли.

Ровно через две недели буду в Москве. Очень хочется знать о Вас: как здоровье, как работа. Какие московские новости.

Жду встречи с Вами и желаю всего хорошего. Привет Люше и Фине3.

Ваш Д.

1 Сергей Александрович Макашин (1906–1989), один из создателей «Литературного наследства», историк литературы.

2 Н.Я. — Надежда Яковлевна Мандельштам. В это время Лидия Чуковская работала над своими возражениями на «Вторую книгу» Н. Я. Мандельштам, опубликованную на Западе в 1972 году.

Возражений оказалось так много, что они сложились в отдельную книгу, которую Л.К. не успела завершить. Книга опубликована посмертно под заглавием «Дом Поэта» (см.: Лидия Чуковская. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М.: Арт-Флекс, 2001).

3 Фина — Жозефина Оскаровна Хавкина (р. 1942), многолетняя помощница Лидии Корнеевны.

20/X 74

Дорогой Давид Самойлович.

Спасибо за письмо. Скучно? Я уверена, что скука Вам на пользу: слишком много развлечений впереди. С грустью за себя, с большой радостью за Вас прочитала я, что Вы только единожды в день спускаетесь вниз к морю… Я была в Ялте в 1962 г. — век назад! — и уже тогда не могла не только спускаться к морю (как подняться? такси не найдешь?), но даже бродить вокруг дома, п[отому] ч[то] все дорожки вверх-вниз. А уж подниматься на гору!